РУССКИЕ ИСТОЧНИКИ О ГЕНОЦИДЕ АРМЯН В ОСМАНСКОЙ ИМПЕРИИ. 1915-1916 ГОДЫ

Документы и материалы: 1-14 | 15-30 | 31-36 | 37-45 | 46-55
56-65 | 66-74 | 75-87 | 88-98 | 99-108 | 109-119 | 120-123
124-131 | 132-143 | 144-152

Русские писатели об Армении  Именной указатель  Перечень материалов

144. Государственная Дума и армяне
145. Наша армия в Армении
146. По поводу заявления А. Трепова
147. Из беседы члена Государственного Совета, Председателя военно-промышленного комплекса А.И.Гучкова с корреспондентом газеты «Кавказское Слово»
148. Из бесед представителей печати с генералом Пешковым
149. Заговорившие камни
150. Турецкие зверства
151. Из доклада Заведующего медицинской частью при Главноуполномоченном по устройству беженцев Кавказского фронта д-ра А. Ф. Невтонова
152. Армянский вопрос в Центральном Комитете партии Народной Свободы

[стр. 202]

№144

Государственная Дума и армяне

(Корреспонденция в журнале «Армянский вестник»)
Москва, 13 ноября 1916г.

Государственная Дума собралась вновь при обстоятельствах исключительных.

И первые же слова, раздавшиеся в Думе, слова признательности, обращенные к нашей доблестной армии, слова недоверия, обращенные в другую сторону, — сразу нашли отклик во всей стране. Речи депутатов, одна другой ярче, одна другой гневнее, выяснили положение с определенностью, не оставляющей места никаким сомнениям.

Страна, быть может, впервые с тех пор, как существует Дума 3 июня, почувствовала, что она может гордиться своими представителями. Ибо они сказали все, что думал, что чувствовал народ.

И не только, повторяем, русский народ ощущал эту вдруг родившуюся тесную связь с Думой, но и все народы России.

Они не были забыты в речах депутатов, эти малые народы, населяющие нашу необъятную родину, наравне с русским несущие на своих плечах великое бремя войны, ожидающие от победы тех или иных улучшений в своей участи.

Дума помнит о «народах» России, и «народы» за это не могут не быть признательны Думе, не могут не чувствовать, что Дума ведет борьбу, между прочим, и за них.

В частности армянский народ, весь без различия, к какому бы государству не принадлежали его многострадальные осколки, — душою с русской Государственной Думой. Он не может не чувствовать, что от ее победы зависит сейчас в значительной степени участь самых несчастных сынов Армении — армян турецких.

Ибо в чем сейчас главный смысл той борьбы, которую ведет Дума? В том, чтобы устранить на пути нашей несравненной армии препятствия невоенного характера, чтобы дать ей возможность спокойно, без тревоги, не оглядываясь назад, идти к победе над врагом.

Победа над Германией нужна Армении и армянам так же, как она нужна всему культурному миру. Победа над Германией будет победой права над его отрицанием, победою культуры над ее крушителями, победой гуманности над ее палачами. Только в победе над Германией может родиться обновленная, свободная Армения. И, наоборот, победа Германии будет окончательным погребением

[стр. 203]

всех надежд армянского народа на лучшее будущее.

Вот почему Думу, ведущую сейчас, если можно так выразиться, борьбу за непротивление победе, борьбу за право России об руку с союзниками сокрушить величайшую реакционную силу нашего времени, германский милитаризм, эту Думу приветствует армянский народ, жертва германского милитаризма. Распятая немцами Армения приветствует русское народное представительство, оберегающее русскую армию, ободряющее ее, укрепляющее в ней веру в победу над немцами.

Ибо в руках русской армии, как в руках союзных армий, — все надежды армянского народа.

А у армянского народа сейчас нет ничего, кроме надежды.

«Арм. Вест.», №42. 1916 г.

№145

Наша армия в Армении

(Из заметки)

... В Армении у турок почти не было путей сообщения. Нашим войскам приходится брать утесы, скалы и хребты. Самые города нередко расположены на высоких горах. В Ване цитадель расположена на отвесных горах и нависла над городом. Даже красивейший из городов Армении — Трапезонд, выстроен в горах. Нашим чудо-богатырям приходится прокладывать в горах дороги, по которым армия могла бы передвигаться и питаться боевым материалом и провиантом. Завоевание Армении составляет одну из блестящих страниц настоящей великой войны и покрыло вечной славой нашу армию.

Но мы не только завоевали Армению, дав этим ей возможность свободной правовой жизни, мы устроили уже здесь пути сообщения, которых Армения в условиях мирной жизни увидела бы не скоро.

«Иркутская Жизнь», прилож., 13 ноября 1916 г.

№146

По поводу заявления А. Трепова

Москва, 27 ноября 1916 г.

В декларации правительства, прочитанной в Государственной Думе 19 ноября, есть одно место, которое своей определенностью и своей значительностью не только искупает общую бесцветность декларации, но проливает яркий свет на один из важнейших воп-

[стр. 204]

росов международной политики.

Мы говорим о заявлении, сделанном с согласия союзников, что после войны Константинополь и проливы будут отданы России. Там говорится:

«Жизненные интересы России также поняты нашими верными союзниками, как и нами, и соответственно сему заключенное нами в 1915 году с Великобританией и Францией соглашение, к которому присоединилась и Италия, окончательно устанавливает право России на проливы и Константинополь. Русский народ должен знать, за что он льет свою кровь, и, по состоявшемуся ныне взаимному уговору, соглашение наше с союзниками сегодня оглашается с этой кафедры».

Мы не будем останавливаться здесь на значении этого заявления с точки зрения русских государственных интересов. Значение это огромно, но его оценка дело русской печати.

Мы хотели бы остановиться на тех последствиях, которые будет иметь присоединение Константинополя и берегов Босфора и Дарданеллы для армянского народа.

Прежде всего, заявление это еще раз указывает на твердое намерение союзников вести войну до полной победы над Германией. Ибо без победы не может быть и речи о том, чтобы на вратах Царьграда был водружен русский флаг.

Затем это заявление окончательно опрокидывает в прах фетиш неприкосновенности территории Турецкой империи. Будет ли это означать полный раздел, или дело ограничится только сведением оттоманской территории к скромным размерам Западной Анатолии — вопрос сложный, и еще рано рассматривать его по существу во всех подробностях.

Трудно думать, однако, чтобы было признано необходимым окончательно свести Турцию к «географическому понятию», как мечтал по поводу Италии Мегтерних во времена Венского конгресса. Отнимать государственное существование у нации, существующей века — это такая операция, которая ни с точки зрения уроков истории, ни с точки зрения политических интересов европейских держав в настоящее время, — едва ли может быть оправдана.

Турция должна быть сведена к этнографически цельной территории Западной Анатолии, в которой будет жить компактное тюркское суннитское население численностью, примерно в семь-восемь миллионов душ. В таком виде она будет совершенно безвредна для соседей, не будет представлять никакой опасности в

[стр. 205]

будущем, и в то же время на сознании Европы не будет лежать укора в том, что она уничтожила национальное существование жизнеспособной еще нации.

С точки зрения армянского народа такое разрешение вопроса о будущем Турецкой империи также не представляет какого-либо неудобства. Если от Турции будут отрезаны и частью наделены самостоятельным существованием, частью присоединены к владениям великих держав Месопотамия, Аравия, Сирия, Армения, Киликия, Лазистан и западный берег Малоазиатского побережья, то в этой комбинации, при условии присоединения Константинополя и берегов Босфора и Дарданеллы к России, будущее Армении можно считать обеспеченным в тех приблизительно формах, о каких мечтает армянский народ.

Обеспеченная могущественным покровительством России, поставленная трактатами под охрану держав Согласия, Турецкая Армения спокойно может смотреть в лицо будущего и строить свое государственное существование, не опасаясь в дальнейшем каких-либо новых осложнений.

Таков, с точки зрения армянского народа, естественный вывод из той части декларации А. Ф. Трепова, которая касается Константинополя и проливов.

А. Дживелегов
«Арм. Вест.», №44. 1916 г.

№147

Из беседы члена Государственного Совета,
Председателя военно-промышленного
комплекса А.И.Гучкова с корреспондентом газеты
«Кавказское Слово»

Давно я не был у вас на Кавказе... Теперь я, наконец, снова здесь, снова смогу увидеть Турецкую Армению, которую я в 1895г. объехал почти всю и всюду после резни находил ужасный покой — покой кладбища... Картины опустошения всюду были ужасающие. Редкое селение армян, которых здесь в то время было много, не было сожжено, население перебито... Ван представлял собой одно пепелище, и только правительственные здания и дома турок свидетельствовали о его недавнем процветании. Как в Ване, так и в селениях нам изредка попадались страдальцы-армяне. Их мирный, почти библейский вид, покорность судьбе, запуганность — терзали наши души и мы недоумевали, что могли эти люди сделать

[стр. 206]

туркам, чтобы они их так возненавидели и так по-зверски обращались и уничтожали, не щадя ни женщин, ни стариков, ни детей... Из Вана мы пробирались в Битлис и отсюда уже на Эрезрум. Всюду одна и та же щемящая душу до жути картина кладбища...

И тогда несмотря на все ужасы, для меня было ясно, что этой стране, богатой, плодородной по природе, нужно немного. Ей нужно только, чтобы ее не вырезали, чтобы дали мирно жить и развиваться. Но тогда казалось, что для Армении уже все погибло, что возрождение ее духовных и физических сил невозможно. Но события последней войны убедили меня в противном. Патриархальность армянского народа не уничтожила его живучести, и он снова стал расти численно и экономически развиваться на своем пепелище. Это свидетельствуют новые сотни тысяч жертв его в настоящую «кровавую баню», его богатые поля и сады, опустошенные снова. Теперь, очевидно, я снова встречу былые картины разорения, если не в большем, то во всяком случае не в меньшем против 1895 г. масштабе.

... Я верю, что жизненные силы Армении еще не иссякли, ей принадлежит еще блестящее экономическое будущее, если только ее культурным силам дадут свободно расти...

«Кав. Сл.», №263. 27 ноября 1916 г.

№148

Из бесед представителей печати
с генералом Пешковым

Тифлисский корреспондент влиятельной газеты «Manchester Guardian» имел беседу об Армении с новым генерал-губернатором оккупированных русской армией областей Турецкой Армении, Пешковым. Приводя разъяснения, данные генералом Пешковым, на страницах упомянутой английской газеты, сотрудник ее сопровождает их и своими личными «соображениями».

«Генерал Пешков, — пишет корреспондент, — затруднился выяснить детали устройства оккупированного края, расположенного на Армянском плоскогорье и занимающего площадь в 45 000 кв. миль.

Страна эта — на пространстве от Черного моря до Сирии — населена многими племенами, которые находятся в антагонизме, и недоверчиво относятся друг к другу. Война, к несчастью, еще сильнее обострила их взаимную вражду.

Так, армяно-курдские отношения еще долгое время будут на-

[стр. 207]

тянутыми вследствие прошлогодних избиений армян; а поведение некоторых групп среди армян в начале войны не могло увеличить доверия мусульман к армянам.

Новейшие данные о народонаселении трех армянских вилайетов, которые мы находим в реляциях русского консула г. Маевского и в исследованиях армянского писателя А-до, дают следующую картину:

В Ванском вилайете — 122 000 армян и 229 000 мусульман; в Эрзерумском вилайете — 180 000 армян и 349 000 мусульман; в Битлисском вилайете — 156 000 армян и 249 000 мусульман.

Во время всех предыдущих русско-турецких войн часть христиан, населявших Армянское плоскогорье, эмигрировала в Закавказье, где и осталась жить. В течение последних ста лет количество населения на Кавказе возросло на 600 000 человек.

С другой стороны, из занятых Россией областей турки и курды бежали в глубь Малой Азии. Последствием всего этого было то, что христиане оказались сосредоточенными в окрестностях Вана и Муша и в верхней части бассейна р. Тигра, где армяне и айсоры составляют от 30 до 60 процентов местного населения; мусульмане же заняли большей частью Эрзерумский вилайет и Чорохскую долину, близ Черного моря.

Одной их главнейших причин междоусобиц, имевших место в районах Вана и Битлиса, была всегда жизнь армянского крестьянства в соседстве с большими курдскими аширетами. Для разрешения этого сложного вопроса, — по мнению генерала Пешкова, — следовало бы, по мере возможности, собрать армян на восточном берегу Ванского озера, а курдов — на южном. При этом одним из необходимых условий мирной жизни страны, как указал генерал, является разоружение и курдов и армян.

Но, по-видимому, генерал Пешков, чувствует трудности осуществления всей этой программы, хотя, с другой стороны, нельзя сомневаться в том, что только с осуществлением этих планов может быть установлен в стране мир.

***
Генерал-губернатора областей Турции, занятых по праву войны, интервьюировал также корреспондент «Нового времени». Вот что он пишет в своей газете:

«Я обратился в Тифлисе к военному генерал-губернатору занятых русскими войсками областей Турецкой Армении с просьбой не отказать в, некотором разъяснении относительно положения кривотолков в армянском обществе по отношению к мероприяти-

[стр. 208]

ям гражданских властей.

Из беседы с генералом я вынес следующие конкретные впечатления.

Как известно, для управления занятыми нашими доблестными войсками турецкими областями на генерала Пешкова возложена полная организация в этих местностях административного устройства, суда и вообще всех органов государственного управления. При этом преследуется двоякая цель: с одной стороны, обеспечить тыл нашей армии и, с другой — создать условия, при которых возможно было бы оставшемуся в указанных областях населению вернуться к мирному труду и восстанавливать свое разрушенное хозяйство.

Уже приступлено к организации администрации района Трапезунда, который будет разделен на участки, округа и области с соответствующими начальниками участков, округов и губернаторами и их управлениями.

На высшие административные должности назначаются исключительно лица военного звания. Суд также организуется в трех инстанциях: суд участковый, окружный и областной в областях или в губерниях в возможном соответствии нашим мировым, окружным и округам судебных палат, но, очевидно, в упрощенном виде.

Во всех инстанциях к участию в отправлении правосудия в смысле постановки вердикта будут допущены представители местного населения. Применение статей закона будет возложено на председателей суда, лиц исключительно с высшим юридическим образованием.

Вопрос о возвращении бежавшего в пределы России от турецких зверств армянского населения, по мнению генерал-губернатора, зависит не только от окончания административной организации названных областей, обеспечения продовольствием, но и от стратегических передвижений нашего фронта: преждевременное возвращение беженцев часто влечет за собой нежелательную панику и лишние жертвы, как человеческие, так и материальные, чему примером может служить недавний поспешный уход населения из Вана. Вот почему государственная власть не может не относиться к этому вопросу крайне осторожно. Генерал надеется, что не так далек тот момент, когда представится возможность особым распоряжением разрешить беженцам окончательно вернуться к своим родным очагам и приступить к мирному труду.

Разумеется такое распоряжение возлагает на меня ответствен-

[стр. 209]

ность,— и оно может последовать лишь после детального и самого обстоятельного изучения всех местных условий, а главное, обеспечения надлежащей охраны подлежащим возвращению беженцам. Во всяком случае, знайте, армяне обижены не будут.

В моем управлении заготовляются списки всех армянских и неармянских сел и деревень Армении: и когда вышеприведенные условия создадут возможность возвращения беженцев, я запрошу все армянские благотворительные учреждения о наличных беженцах из каждой местности, и каждому из них будет дана возможность вернуться в свою деревню. Что же касается армян, бежавших из незанятых нами областей, то их распределю между этими же армянскими деревнями, на места погибших, но не иначе, как по сельским приговорам коренных жителей и при условии равномерного распределения наделов.

Я близко знаю Турцию как с политической, так и религиозно-этнографической стороны, и знаю армян, как весьма способный, трудолюбивый и преимущественно земледельческий элемент, который при хорошей администрации и суде не только быстро восстановит свое хозяйство, но, надо думать, достигнет большого благосостояния».

«Арм. Вест.», №45. 1916 г.

№149

Заговорившие камни

(Из статьи корреспондента газеты «Южный край»)

По старой английской легенде случилось однажды чудо: слепой Бэда — проповедник, думая, что он говорит людям, обратился с трогательной речью к бездушным камням. И, вот, — камни отозвались на пламеневшую верой речь слепого Бэды.

Нечто подобное случилось и в наши дни: творимые в Турции с беззащитными армянами ужасы заставили задрожать каменные души немцев. Не выдержали нервы даже у интеллектуальных палачей, осудивших на гибель злосчастный армянский народ.

Что гибель армян была хладнокровно решена Берлином, что именно Берлин выработал во всех деталях план истребления армянского племени и только Предоставил туркам исполнение этого плана, оставив за собой право контроля над исполнением, — давно уже установлено документально. Но одного Берлин не предусмотрел: он думал, что турки просто истребят армян, а турки оказались людьми с необузданной творческой фантазией. Истребле-

[стр. 210]

ние сотен тысяч армян они обратили в приятное развлечение, в грандиозное кровавое зрелище. Как истинные любители драматического искусства, они, насколько возможно, растягивали наслаждение щекотавшим их нервы зрелищем мучительнейшей агонии армянского племени. Они разнообразили методы и способы, они делали интервалы, антракты, — то ли для отдыха, то ли для исполнения других дел, и потом снова и снова возвращались домучивать еще уцелевшие кучки армян.

Вследствие этого у беспримерной армянской трагедии, у агонии целой нации оказалось слишком много посторонних зрителей. У преступления, задуманного с холодным расчетом Берлина и осуществленного с рабьей угодливостью и с восторгом сладострастниками жестокости — турками, — оказалось слишком много свидетелей из посторонних людей...

... в швейцарскую печать проник вопль двух свидетелей творимых турками над армянами ужасов. И этими «заговорившими камнями» оказались — два немца, один германский подданный, один швейцарский. И их патентованные каменные души, и их нервы — канаты не выдержали. Люди заговорили, потому что сами дошли до такого состояния под влиянием кошмарных картин...

Я говорю о письме, полученном из Турции знаменитым швейцарским психиатром Форэлем. О письме немецкого учителя школ в Алеппо Нейперга и его товарища, швейцарца Гратера, тоже педагога...

«...Мы спрашиваем, — как мы, учителя, можем читать нашим питомцам лекции, когда у порога школы расправляется со своими жертвами смерть, и когда соплеменники, а то и сородичи наших учеников, дети, женщины, девушки, — нагими валяются среди гниющих трупов и наскоро сколоченных гробов. Из двух или трех тысяч жен армянских селяков, которые были согнаны в Алеппо, сейчас остается всего сорок или пятьдесят в живых. Но и эти покуда пощаженные смертью обратились в живые скелеты. Бывшие среди этих несчастных молодые и красивые женщины все без исключения были отданы на потеху часовым, сторожившим лагерь. И они погибали, замученные насильниками. Женшины старые или некрасивые, — тех заколачивали дубины сторожей, тех умерщвляли голод и жажда...

...Каждый культурный человек, который видит эти ужасы имеет право и обязан вмешаться... Даже арабы, даже турки качают головой, видя, как при проходе транспорта с переселяемыми армянами озверелые солдаты добивают прикладами не могущих уже

[стр. 211]

держаться на ногах армянских женщин, часто — беременных...

... Джемаль-паша недавно официально воспретил инженерам, работающим на постройке багдадской железной дороги, делать фотографические снимки с армянских караванов. Это доказывает, что Турецкое правительство боится опубликования правды, принимает меры, чтобы не допустить документирования творимых зверств...»

Этот документ имеет огромное значение. С одной Стороны, он доказывает, что совершающееся в Турции над армянами перешло все границы, а с другой, — это страшная улика против Германии...

Первухин
«Арм. Вест.», №46. 1916 г.

№150

Турецкие зверства

(Из корреспонденции)

Полк вышел в поле и, пройдя с версту небольшой равниной, достиг опустевшего села. Здесь был пригородный поселок, но сейчас от него остались обуглившиеся остатки. При входе на высоком заборе — несколько трупов. Подходим ближе. Это, оказывается, — армяне-добровольцы, по-видимому, разведчики, взятые в плен турками. Несчастных всего одиннадцать человек. Все они, с вырезанными языками и выколотыми глазами, еще живыми были подвешены за ноги... да так и закоченели. Некоторые, умирая, беспомощно пытались уцепиться за своих товарищей и застыли с поднятыми как-то неестественно вверх головами. Кое над кем — лужи замерзшей крови... Солдаты молча проходят мимо и набожно крестятся. Отдается приказ снять трупы и похоронить с воинскими почестями...

Вечереет. Полк останавливается на обед и отдых. Странная вещь: вот мы уже прошли за целый день ускоренным маршем по Турецкой Армении верст 30 и не встретили не только ни одного местного жителя, ни армянина-мужчины, но даже ни одной армянки, ни одного армянского дитяти!. . Прошли мы и несколько сел, совершенно пустых. Нам говорят, что до войны здесь были десятки тысяч армян. Но где же они? Куда делись? Неужели уничтожены?. . И не только мужчины, но и женщины, девушки и даже дети, грудные младенцы?!.

При одной этой мысли сердце, закаленное в боях и рукопашных схватках, обливается кровью...

«Петербургские Ведомости», №123. 1916г.

[стр. 212]

№151

Из доклада Заведующего медицинской частью
при Главноуполномоченном по устройству беженцев
Кавказского фронта д-ра А. Ф. Невтонова

[декабрь] 1916 г.

Честь имею доложить Вашему Превосходительству, что мною при объезде Тифлисской, Эриванской и Елисаветопольской губерний и обследованием медико-санитарных учреждений, обслуживающих беженцев, попутно были осмотрены и те так называемые приюты-школы, в которых размещены сироты-беженцы из различных местностей Турецкой Армении...

В г. Тифлисе приюты находятся в ведении Армянского благотворительного общества. Сироты в количестве около 800 размещены в 8-ми приютах...

Самыми многолюдными из приютов являются приюты в саду Цуринова на 120 детей, Циранаурский, в ограде монастыря — 180 детей и на Вере общества «Нпастаматуйц» — 150 детей. Дети в приютах размещены очень тесно.

В Цуриновском и Таировском приютах дети, хотя и имеют отдельные койки, но последние поставленны рядом, так как помещения по размерам своим совершенно не соответствуют тому количеству детей, какое поселено в них...

Не могу сказать, чтобы помещения вполне удовлетворяли своему назначению. Это собственно дома-дачи и потому почти совсем не приспособлены к зимнему жилью... По свидетельству врачебного персонала больницы, обслуживающего эти приюты, в прошлую зиму наблюдалось немало случаев ожогов, полученных детьми от случайных соприкосновений с раскаленными печами.

На обязанности врача, заведывающего детской больницей, лежит также и надзор за приютами в санитарно-врачебном отношении. С этой целью врач 1-2 раза в неделю обходит приюты и производит поголовные осмотры детей. В результате одного осмотра, когда вместе с доктором Хатисовым детей осматривал также приглашенный врач специалист по кожным болезням д-р Мзареулов, выянилось, что во всех приютах имеется около 200 детей, пораженных паршой или чесоткой.

Таким образом, во всех приютах наряду со здоровыми детьми имеются и больные, которые, оставаясь в приютах, служат источником постоянной заразы.

[стр. 213]

Пищевой режим во всех приютах одинаков: едят дети 4 раза в день. Утром чай с хлебом, в 11-12 ч. завтрак, потом обед и вечером чай или кислое молоко, детям слабым даются сверх того яйца или молоко.

Кроме тифлисских мною осмотрены детские приюты, находящиеся в ведении различных благотворительных обществ в Делижане, Александрополе, Ново-Баязете, Аштараке, Эчмиадзине и Эривани.

В Делижане имеются 11 приютов, в которых размещены свыше 800 детей, сюда же направлены были сироты, эвакуированные из Вана. Приюты, за исключением 2-го, находящегося в казенном здании, помещаются в домах-дачах, так же как и в г. Тифлисе, с теми же неудобствами... Наиболее удовлетворительными в смысле помещения и благоустройства — следует считать приюты в Эривани, Александрополе и в селении Аштарак. Последние открыты Московским Армянским Комитетом. В этих городах помещения под приюты выбраны наиболее целесообразно, очень удачно подобран состав заведующих и учительниц, и вообще в деле устроения приютов видна любовная внимательная заботливость и положено много труда. К сожалению, не могу того же отметить по отношению к приютам, расположенным в Эчмиадзине и находящимся в ведении комитета «Братской Помощи». Здесь, главным образом, недостаток сказывается в отношении питания детей и врачебного надзора за приютами...

Я имел честь беседовать с Его Преосвященством епископом Хореном в Эривани и Его Высокопреподобием архимандритом Артаком в Александрополе и встретил с их стороны полное сочувствие к идее выделения детей с кожными болезнями в отдельные приюты.

Такая мера, проведенная целесообразно, по моему мнению, совершенно прекратит дальнейшее распространение кожных заболеваний среди здоровых детей и в то же время даст возможность детям, больным паршей и чесоткой, нормально развиваться в обстановке, необходимой для детского возраста...

«Арм. Вест.», №46. 1916 г.

[стр. 214]

№152

Армянский вопрос в Центральном
Комитете партии Народной Свободы

Москва, 18 декабря 1916 г.

Осенью в Центральном Комитете партии Народной Свободы обсуждался национальный вопрос. В числе других национальных вопросов в порядке дня стоял также вопрос армянский.

Было принято решение посвятить одно из ближайших собраний Центрального Комитета детальному обсуждению армянского вопроса. Согласно предложению товарища председателя Центрального Комитета Н. М. Кишкина, Комитет постановил, что армянский вопрос в его целом неразрывно связан с кавказскими национальными вопросами. Поэтому на заседание, которое должно было быть посвящено армянскому вопросу, будет приглашен член Гос. Совета г. Абхази, как представитель грузинского народа. Армяне будут представлены членом Центрального Комитета кн. Г. М. Тумановым.

Можно только горячо приветствовать эту инициативу Центрального Комитета. До сих пор мнение к.-д. партии по армянскому вопросу не было формулировано. В своих известных выступлениях П.Н.Милюков постоянно подчеркивал, что он высказывается лично от себя. И безмолвие той партии, которая представляет наиболее авторитетную часть русской интеллигенции, — по вопросу, который так волнует армянский народ, было фактом не вполне нормальным. Армянский народ считал себя вправе требовать от партии, чтобы она высказалась. Ибо иначе все разговоры о сочувственном отношении русской интеллигенции к армянам, как к одному из «малых народов», защита которых является, между прочим, целью войны, — будут носить чисто теоретический характер.

«Арм. Вест», №47. 1916 г.