М. Д. Амирханян

ГЕНОЦИД АРМЯН И РУССКАЯ ПУБЛИЦИСТИКА

Часть I

Содержание | Титульный лист и т.д. | Введение | Диев Гр. А.
Лазарев Я. Д. | Танищев В. | Зелинский Ф. | Михайлов В.
Тыркова Ариадна | Оглавление (как в книге)

[стр. 125]

С. 3. (ЗЕЛИНСКИЙ Ф.)

АДАНСКИЕ ЧЕРНЫЕ ДНИ

[стр. 126]

Очерк С. 3. (Зелинского Ф.) "Аданские черные дни"
был опубликован в 1909 г. в газете "Баку" (№№ 197-200),
затем в том же году - отдельной брошюрой.
Публикуется по тексту брошюры.

[стр. 127]

Если верно, что история не повторяется в своих подробностях, то столь же несомненно, что крупные перемены в общественной жизни каждого народа не обходятся без острых конфликтов и кровопролитий. Младотурки не считались с этим. Они бравировали своей мирной революцией..., за что и горько поплатились.

Как известно, контрреволюция, организованная в конце марта Абдуль Гамидом и его приспешниками, немедленно отозвалась на провинции. Волнения в той или другой степени произошли и до сих пор продолжаются во многих частях Турции: Албании, Басре, Багдаде, Йемене, равно как и во внутренних районах Анатолии.

Однако, нигде конвульсии старого режима не имели той интенсивности и тех последствий, как в Адане. Событиями в последней интересуется весь Запад, распутыванием ее занята сейчас новая администрация. Ясно для всех, что от благоприятного разрешения этой тяжелой драмы зависит репутация Турции, как благоустроенное государство вообще и судьба армян, в частности.

Русской публике тоже, думается, небезынтересно познакомиться с этой страницей возрождающейся соседней страны. Читатель да простит пишущему за недочеты и бессвязность. Пишу при неудобствах бивуачной жизни, не имея других документов в руках, кроме собственных наблюдений.

В АДАНЕ

Вот вкратце как следовали события здесь.

На другой же день после знаменитой манифестации, организованной в Константинополе 31-го марта "истинными магометанами" и подкупленными солдатами, начались столкновения в Киликии, начиная с Адана. После-

[стр. 128]

дний - центр администрации, ведет довольно оживленную торговлю хлопком и хлебом. Земледелие в этом районе за последние 20-30 лет сделало громадные успехи, что и притягивало сюда до 20.000 рабочих из внутренних провинций.

За последние 10 лет в крупных имениях и селах завелись жнейки, молотилки, в городе же - фабрики, оживленная общественная жизнь. Кроме турок и других мусульман, одну треть 50-тысячного населения города составляют армяне разных толков (григориане, протестанты, католики), греки, айсоры. Иезуты, протестанты-американцы содержат тут школы, посещаемые по преимуществу христианами. Как и в других городах Турции, национальности тут по преимуществу живут в особых кварталах, группируясь вокруг своих церквей и школ. Торгово-промышленная жизнь города сосредоточена в особом центральном районе, так наз. "Чарсу", куда ремесленники и торговцы приходят утром, возвращаясь к себе с заходом солнца.

Жизнь тут протекала сравнительно мирно, без тех гонений на армян, кои наблюдались в Анатолии. С провозглашением конституции стал наблюдаться некоторый диссонанс, как следствие многочисленных шумных митингов и чтений армян, смысла коих невежественные массы мусульман не совсем хорошо понимали. Как бы то ни было, мирная жизнь продолжалась в Адане вплоть до среды, 1-го апреля, т. е. до тех пор пока телеграммы из Константинополя не возвестили о победе реакции, свержении министерства Хильми-паши и провозглашении шариата. К вечеру этого дня христиане начинают замечать особый неприязненный и вызывающий тон мусульман. Прогуливающиеся группы пришлых рабочих не в меру увеличиваются, все они ходят с дубинами в руках. Несколько армян, случайно проходивших по турецкой части, убиваются там же. При распространении слуха об этом, лавки и мастерские ремесленников закрываются, каждый спешит к себе и запирается. К утру начинаются нападения толпы на магазины, дома, избиения попадавшихся

[стр. 129]

под руки. Разгром магазинов ведется правильно, собственность мусульман охраняется всеми. После магазинов толпа принимается за дома... дубинками, топорами, огнестрельным оружием, избивая попадавшихся под руки.

Ошеломленные и обезумевшие армяне ищут защиты у надежных мусульман, редких европейцев, в школах и на фабриках иностранно-подданных. Владеющие оружием, оставив базар на произвол грабителей, вокруг чисто армянского квартала возводят баррикады и организуют самооборону, на приступы нападающих отвечая стрельбой. Положение обороняющихся ухудшается разгромом соседних армянских селений и хуторов, откуда до 5-7 тысяч женщин и детей в последующие дни стекаются в город.

Пули, удары ножей и дубин сваливают сотни жителей... Пожар, грабеж довершает остающихся. Город полон воплей и стонов, чисто низменные животные инстинкты дают себя чувствовать на каждом шагу. Три дня и три ночи продолжается погром и кровопролитие в городе. Местная администрация, в лице вали, командира гарнизона и чинов полиции не принимает никаких мер. В их присутствии убиваются члены губернского административного совета, женщины, грабятся магазины. Для поддержания порядка созываются редифы и им раздается оружие. Последние сливаются с башибузуками и еще более ухудшают положение. Единственно чем заняты власти - это собиранием перебитых армян, свалкой трупов на подводы и сбрасыванием в реку. При таком образе действий власть имущих немудрено, что резня распространяется по всей области.

Благодаря усилиям некоторых отдельных влиятельных лиц, на третий день заключается мир, у армян отбираются оружие - несколько сот револьверов и охотничьих ружей. За эти первые три дня число жертв в городе определяется: со стороны армян в 1,000-1,500 душ, со стороны мусульман 400-500. Между последними немало лиц, убитых ими же самим и при дележе награбленной добычи...

[стр. 130]

Проходят день, неделя, 10 дней. Многие из армян, вынесшие столько ужасов, переселяются в Египет, на ост. Кипр. Тысячи раненых помещаются в наскоро оборудованные бараки, лечатся в школах. Оставшиеся в живых начинают, хотя и с опаской, появляться на улицах.

12-13 апреля в Адану вступают, наконец, войска 2-го армянского корпуса, к сожалению, редифы и терроризованное христианское население успокаивается еще более.

Но вот неожиданно для всех в воскресенье, 14-го апреля, начинается пальба со всех сторон армянского квартала. Говорят, новопришедшие войска подпали под влияние солдат-арабов 5-го армейского корпуса и, провоцируемые неоднократно и введенные в заблуждение, сами приняли деятельное участие в нападении на армян. За нападением начинается пожар. Город поджигается со всех сторон. Пожарные, вместо того, чтобы тушить, по приказу начальствующих, обливают керосином каменные постройки школ, церквей и при стонах и воплях двадцатитысячного населения и непрекращающейся ружейной пальбе, город предается разграблению и превращается в развалины.

Немногие защищающиеся и масса безвинных мужчин расстреливаются. Женщины вместе с детьми и спасшимися мужчинами пропускаются под национальными триумфальными воротами и перегоняются во дворы фабрик гг. Тринани и других иностранно-подданных. Само собой, по пути у них отбирается все, что представляет кое-какую ценность, предаются разграблению остающиеся в целости дома.

В ПРОВИНЦИИ

Избиения и разгром в Адане служат как бы сигналом для общего избиения христиан, в особенности, армян. В первый же день избиений громятся многие из

[стр. 131]

селений: Абдоглу, Христиан Кей, Инджирлик, Кайерлик, Тепри-верди, ровно как и до 40 чифтликов армян и других христиан.

Волна погрома распространяется в последующие дни все далее от центра, вглубь провинции. Одни за другими перебиваются армяне Мисиса, Тарсуса, Гамидие, Османие, Каратамы, Бахче и др. административных центров с окружающими селениями и хуторами. В большинстве этих пунктов редифы, созываемые с целью якобы поддержания порядка, присоединяются к толпе башибузуков, местная администрация или поощряет, или ограничивается словесными увещеваниями, не ведущими ни к чему.

В городах и пунктах, прилегающих к большим дорогам, спустя день-два, погром прекращается и оставшиеся в живых находят приют или у знакомых мусульман, или в административных помещениях. Много хуже положение селений, расположенных в отдаленных районах, окруженных мусульманами. В округах Османие и Бахче, например, за укрывшимися в горах или хлебах местными христианами и пришлыми из Анатолии жнецами в течение двадцати дней продолжается форменная охота. Генеральный консул Франции, проехавший из Алеппо в Адану, рассказывал, что, спустя 15 дней после погрома, нивы Гамидие представляли из себя поле битвы. 28-го мая, т. е. спустя два месяца после избиений в Адане, на берегу Джигана, в имении Аврад Мазар, мне пришлось насчитать 14 трупов и скелетов, выброшенных рекой на песчаный берег. Собственник же чуфтлика указывал на другой пункт, где была груда из 40 человеческих трупов. В Инджирли, Кайрки, Бахче и др. селах колодцы и сейчас наполнены трупами бывших собственников и нет имения, где бы стоны женщин не напоминали об ужасах, происшедших тут месяца 2-3 тому назад.

Подробности этой массовой трагедии крайне по-

[стр. 132]

учительны. Вот вам селение Абдоглу, на берегу Джигана, в нескольких верстах от города Мисиса, с 66 дворами и 265 душами постоянного населения. Абдоглу одно из самых богатых селений, в нем до 60 сабанов, 15 жнеек, 1 пар. молотилка, 360 быков, 516 коров. В селе же живет богатый "чифтги" (землевладелец) Айнаджян с сотней голов буйволов, крупного скота и лошадей, с молотилкой, жнейкой и другими усовершенствованными орудиями.

Крестьяне Абдоглу - истые земледельцы. Они не довольствуются своими полями и арендуют у соседних землевладельцев. Кроме самих крестьян, летом в селе находят заработок несколько сот пришлых рабочих. В этом году в момент разгрома в Абдоглу числилось 242 жнеца и полольщика из Катана, Зейтуна, Харпута, Хаджина. Рядом с армянами живет 12 дворов турок, между коими богачи братья Кибориноглу. Они за последние 30-40 лет из кочевников-воладов сделались земледельцами, вместо палаток и шалашей из камыша, воздвигли двухэтажные дома, истинные палаццо. Оставив скотоводство, турки занимаются возделыванием хлебов и хлопка на крупную ногу.

Кибориноглу и Айнаджян давно уже не долюбливают друг друга. Всеми правдами и неправдами подставляли ножку, злобно поглядывая друг на друга. Немудрено, что они ждут лишь благоприятного случая "проучить" друг друга, "округлив" одновременно свое именьице. 13-го апреля, как только распространился слух, что армянский квартал в Адане предан огню, Кибориногли первые кричат, что есть приказ бить гяуров, извещают об этом всех соседей-мусульман. Крестьяне из соседних селений Каплу, Еракли, Капули, Киликлу, Мисиса и др. мест, в числе до 5-10 тысяч, большинство со священными повязками вокруг шляпы, направляются к Абдоглу. Братья Кибориноглу, вместе с другими "ага", становятся во главе погромщиков. По пути скот Абдог-

[стр. 133]

лу распределяется по соседним селениям. Жнецы и другие крестьяне, встречающиеся на полях, избиваются где попало. Оставшиеся в живых укрываются в селении, но и в последнем нет спасения. Население в ужасе группируется в более надежные каменные постройки. Тысячи озверевших с криками "за пророка и религию!", "смерть гяурам!", теснят осажденных, стреляют безостановочно в укрывшихся. Ужас осажденных усиливается при виде, как грабится их имущество, как все это погружается "соседями", на лошадей, верблюдов, ослов, арбы и увозится и как затем все помещения их предаются огню, обливаемые предварительно керосином. У осажденных, кроме нескольких кремневок, нет ничего. Ими овладевает паника и они сдерживают тысячную толпу лишь на несколько часов. Осаждающие увещевают не сопротивляться, обещая защищать их по сдаче оружия. Видя, сколь тщетны их усилия и лелея себя надеждой, что, быть может, соседи их сдержат свое слово, через четыре часа сопротивления армяне сдаются на милость соседей... Наиболее красивые женщины и девушки берутся охотниками. У остальных женщин отбираются украшения, совершаются надругательства, после чего всех их гонят в Мисис, а оттуда через несколько дней в Адану. При разгроме Абдоглу некоторым из жнецов удается укрыться в высоких назревающих хлебах. Их не так легко найти. Чтобы легче расправиться с жертвами, нападающие принимаются за охоту, берут гончих и, с помощью последних, находят свои жертвы и пиками докалывают их...

В итоге, вместо селения Абдоглу, вздымаются ныне груды черных развалин. Все богатство, весь скот разграблены. Жнейки и другие сельскохозяйственные орудия в разгаре остервенения разломаны и подожжены, облитые керосином. Находящиеся в селении 242 пришлых жнеца, 150 мужчин и парней из Абдоглу, 18 детей и 12 женщин убиты. Оставшиеся в живых вдовы,

[стр. 134]

сироты и 3 случайно спасшихся мужчин, потеряв все, влачат ныне жалкое существование в Адане.

С незначительными вариациями тоже происходит и во всех других селах, хуторах и городах.

В Османие едущим в Адану на очередное совещание 18-ти протестантским пасторам местный каймакам предлагает "не беспокоиться", а через полдня все они вместе с сотней детей и женщин вынуждены укрыться в церкви. Но церковь осаждается, обливается керосином и поджигается. В выбегающих из подожженной церкви стреляют такими частыми залпами, что трупами спасающихся вовсе прекращается выход из церкви и оставшиеся погибают в пламени...

Через 50 дней, когда я посетил Османие, вокруг церкви чувствуется смрад, исходящий, вероятно, из сотен могил, окружающих развалины армянских домов.

В Бахче, оставленный при новом режиме ретроград Муфти, чтобы отомстить своему противнику-священнику, не довольствуется резней паствы и убийством пастыря. Двое палачей доканчивают топорами всех раненых, у священника же отрубается голова и труп влачится по базару, а голова... бросается в отхожее место.

Маленькое, окруженное мусульманами селение Чохах (близ Сиса) накануне получает предостережение из Сиса о готовящейся резне. Крестьяне не верят этому, не решаются оставить на произвол судьбы дома, скот, созревающие хлеба. Они 40 лет состоят в близких отношениях со своими соседями-мусульманами, уверены, что в случае чего последние защитят их против погрома. К тому же они вооружены. Женщин и детей ночью отправляют на всякий случай в город, сами же остаются в селе. К утру тысячная толпа окружает их. В толпе знакомые лица соседей. Последние уверяют и клянутся, что пришли защищать их, для укрощения, якобы, гнева пришельцев извне, соседи-мусульма-

[стр. 135]

не уговаривают армян сдать оружие и стать под защиту соседей. Часть чахохцев не верит этой уловке, но большинство доверяется благородному чувству дружбы и кладет оружие, не сделав ни одного выстрела.

В итоге... все перерезываются и большинство руками своих же бывших приятелей.

Это же "обезоруживание" наблюдается везде. Толпа, идущая на грабеж, не любит рисковать. Принимает все меры, чтобы не было никакого сопротивления, чтобы жертвы были разбиты на мелкие группы, вдали от привычных мест, приводит их, вообще, в состояние невозможности защищаться.

Характерно, кроме того, что в начале волнений гонение шло против гяуров-христиан вообще, за исключением иностранцев. Через несколько дней стали щадить греков и злоба направлена была против армян. Ни католики, ни протестанты-армяне при этом не различались от армян-григориан. Католики и протестанты, миссионеры коих вербовали своих адептов под обещанием полу-протектората иностранных держав, сильно разочаровались. Протестанты в особенности, кои в эпоху Абдуль Гамида в тюркофильстве своем перещеголяли всех, вводя даже турецкий язык в богослужении, - поплатились на этот раз особенно сильно. Как на грех, годичное собрание делегатов протестантских церквей Киликии было назначено в Адане на Пасху. Проповедники церквей и по два делегата от прихожан находились в пути, когда началось избиение. Несмотря на слухи, караван их, в числе 77 человек, 31-го марта пустился из Сиса в путь, остановившись в Саргечите. В последнем было известно уже о резне в Адане и 7 человек местных ремесленников-армян, дрожавших за свою жизнь, обрадовались приходу каравана, но это не спасло их. На другой день все они (пришлые и местные) были обезоружены, распределены по домам влиятельных лиц, значительное число их отведено к мюдиру

[стр. 136]

(становому). Видя неминуемую опасность, проповедник Аджина О. Истилианос, вспомнив, вероятно, мучеников первых веков, стал держать толпе проповедь о любви, человеческих обязанностях. Проповедь, видимо, не понравилась мусульманам, особенно, когда Истилианос предложил им вопрос: неужели сердца их еще не смягчились? При этих словах его сталкивают со скамьи, набрасываются на всех и начинается бойня... Ночью среди 94 перебитых двое оказываются не умершими, с большими приключениями добираются до Сиса и приносят тяжелую весть...

ПРОЯВЛЕНИЕ ЧУВСТВ ЧЕЛОВЕКОЛЮБИЯ

Несмотря на все эти ужасы, было бы большой ошибкой подводить всех, без исключения, местных мусульман под одну категорию потерявших голову и совесть созданий... Феллахи Тарсуса не поддались на настояния "патриотов" и приютили у себя тысячи армян, которые из-за преданных огню жилищ своих искали приюта в полях и садах, хотя многими человеколюбие это объясняется желаниями феллахов воспользоваться драгоценностями армян, вручаемыми им на хранение, но вне сомнения, что многие из феллахов руководствовались чувством полной искренности.

Впрочем, феллахи - не настоящие мусульмане, не особенно долюбливают турок и, вообще, держат себя особняком.

Их пассивное отношение может быть объяснено особыми соображениями, иного свойства. Гораздо важнее, что масса примеров человеческого отношения наблюдалась между настоящими турками. Почти везде, среди фанатизированной и озверевшей толпы находились отдельные светлые личности, целые слои населения,

[стр. 137]

которые, не поддавшись общему течению, держали себя вполне человечески и даже геройски.

Несколько человек из менуров (чиновников) Гамидие Османие долго сдерживали толпу и уступили последней лишь после обвинения их самих в христианстве.

Бинбаши (капитан) Мисиса Л... -бей, целые дни держал у себя десятки обездоленных с оружием в руках, охраняя их от обезумевших своих соотечественников. К несчастью, по настоянию американского консула в Мерсине, он был послан на выручку двух американцев, осажденных в Хаджине... Хаджин был выручен, но удаление Л... -бея имело своим последствием избиение всех (200) армян Мисиса.

В Османие простой торговец из Деренды вместе с несколькими другими спас более сотни жителей. Он отводил к себе всех обращавшихся к нему и вместе с женой и сыном в течение многих дней кормил до 50 женщин и детей, наполнявших его дом.

По истечении нескольких дней, когда страсти несколько улеглись, он отвел их по одиночке в конак Каймакама, но оставался с ними и после сдачи, не особенно доверяясь лояльности администрации.

Характерно, что немало человеколюбия было проявлено наиболее "дикими" элементами - курдами долины Африна, полукочевыми Юруками Чурук. Малокультурные скотоводы не могли, вероятно, проникнуться патриотическими и божескими наставлениями духовных наставников. Из остальных мусульманских элементов сравнительно хорошо держали себя черкесы, которые составляют значительную часть населения нагорных районов.

Мне известны имена видных черкесов и даже одной черкешенки, которые в Гамидие, Карсе, Хаджине, Геклуне, Шардере, Азизие и др. пунктах не только не принимали участия в грабежах, но спасли много христиан, иногда и с опасностью для себя. Один из беков - черкесов Азизие даже поплатился своей жизнью. Имея неотложное дело в Адане и посоветовав своим сородичам в Ази-

[стр. 138]

зие не поддаваться науськиванию и жить в мире с армянами, он пустился в путь. С. -бей прибыл в Хаджин, когда последний был осажден башибузуками, стража хаджинская караулила дороги. Черкес был принят за врага и, несмотря на свои уверения, был убит. По выяснении личности убитого все, конечно, крайне сожалели, но уже поздно.

Каймакам Феки (Вакке), по происхождению черкес - единственное влиятельное административное лицо, в районе которого не было пролито человеческой крови. Заслуживает внимания и тот исключительный факт, что двое улемов Эрзина с коранами в руках доказывали волнующейся мусульманской толпе, насколько убийство христиан противоречит заветам пророка и интересам государства, чем и предотвратили кровопролитие в этом пункте.

САМООБОРОНА

Было бы большой наивностью, однако, предполагать, что одно лишь вмешательство этих отдельных мусульман воздействовало в заметной степени на прекращение кровопролитий. Можно быть уверенным, что без вмешательства центральной власти и военной силы, в особенности же без самообороны самих же армян, события приняли бы гораздо более тяжелый оборот. Правда, местные власти не могут похвалиться своей корректностью. Как в центре резни в Адане, так и во всех мелких административных центрах Тарсусе, Мисисе, Антиохии, Османие, Гамидие, Карсе, Бахче, Карадаше и Соргечите власти или прямо принимали участие, или потворствовали резне своим преступным бездействием. Даже свержение Абдул Гамида и приходящие из Константинополя телеграммы не могли сломить их упорства. Это - тем более, что в удаленные пункты, как Каза-Ба-

[стр. 139]

хче, освободительные войска пришли чрезвычайно поздно, - на совершение 4-дневного пути потратив четыре недели. За всем этим без присутствия новых войск трудно было бы остановить волну и локализовать район кровопролитий. Энергичные меры, принятые администрацией Мараша, Бейлана, Лакатии, Айнтана, ровно как и распределение македонских "освободительных" войск по пострадавшим местам воздействовало на озверевшую толпу, внушило некоторую надежду армянам. С другой стороны башибузуков образумило и сопротивление, оказанное многими более или менее значительными поселениями армян, как Кесаб, Чок, Марсеван, Финдижах, Шех-Мурад, Шардере, Сис, Карс, Хаджин и др.

Шех-Мурад или Шардере хотя и незначительные поселения, но спаслись благодаря героическим усилиям отдельных личностей. Три вооруженных охотничьими ружьями смельчака, собрав все население в центре села, заняв главные пункты и устроив в стенах защитных домов бойницы, отстреливались с такой быстротой, что нападающие уверились в значительной силе осажденных и не осмелились идти на атаку. Спустя три дня у крестьян истощились боевые запасы. Им оставалось одно из двух - или сдаться толпе, или попробовать пробиться сквозь вражеский район к Адане, в трех часах от села. Остановились на последнем и на третью ночь население села, оставив все свое достояние на произвол судьбы, двинулось в путь. По пути сновали банды грабителей и необходимо было соблюдать крайнюю осторожность. Матерям приказано было, чтобы дети ни в коем случае не плакали... Путешествие удалось, но по прибытии в Адану, некоторых из грудных детей, привязанных к грудям матерей с зажатыми ртами, пришлось похоронить...

Хотя Шейх-Мурад и был разграблен дотла, а скот распределили между нападавшими, спасение жителей

[стр. 140]

было большим поражением для осаждающих, так как под стенами селения легло несколько десятков башибузуков.

История Шейх-Мурада с незначительными вариациями повторилась и в других пунктах с той лишь разницей, что кесабцам помогли французское судно "Мессажери", пришедшее из Латакиэ, а карсцам, населению Шардере - подоспевшие регулярные войска 3-го армейского корпуса. Я говорю регулярными, так как созванные редифы везде действовали заодно с башибузуками. Это тем более было "удобно", что за отсутствием обмундировки в складах, раздавая оружие резервистам, последних оставляли в их крестьянских одеяниях. В гор. Сисе, где армян больше мусульман, последние соединились с армянами и в течение целой недели заодно защищали город от башибузуков. Это не помешало, однако, тому, чтобы все хутора и селения армян в окружности были разграблены и более 500 человек перебито.

В состоявшем из 20000 армян и затерянном в Таврских горах Хаджине, местная администрация колебалась. Вместо того, чтобы следовать примеру Сиса и оказать сопротивление башибузукам, она приняла нейтральное, а под конец и враждебное отношение.

На редифов, пришедших из Феки, армяне не могли надеяться и до прихода регулярных войск не впустили их в город. Видя, как поджигаются их хутора и в уверенности, что та же судьба ожидает и город, дружинники в предотвращение неизбежного кровопролития хитростью завладели оружием 15 солдат местного гарнизона и с сотней-другой кремневок решили вести оборону города. Осада продолжалась 9 дней до прихода надежных войск под командой Лутфи-бея из Мисиса. Последнему сдано было все оружие, им же приняты были меры к раскассированию полчищ башибузуков...

[стр. 141]

Намного труднее была оборона Чок-Марсвана (Дорт-Иола). Это крупное селение расположено в 6 часах от Александретты, близ крепости Паас. Селение это вместе с соседними занимается культурой апельсинов и шелководством. В особых, отдаленных от села, хуторах многие из крестьян, как и выселок Падшарли, занимаются хлебопашеством.

Домики и мазанки более чем в 1000 дворов армян заперты за тенью густых деревьев, окруженных каменными оградами. До четверга, 2-го апреля, в селении все шло по-нормальному. Но в этот и следующие дни были разгромлены все хутора, равно как и соседние селения Одтаклы и Озарли, - в последних при этом было убито до 350 человек. Расположенное в 8 часах Наджарли, выдержав осаду в четверг днем, ночью принуждено было спастись в Чок-Марсеване. Последний, приютив до 5000 народу извне, организовал упорную самооборону против 20-30 тысяч редифов и башибузуков, стекшихся на поживу из Чукуровы, Мараша, Айнитана и Кюрддага. Вокруг селения было устроено до 150 защитительных бойниц. Вся молодежь разделилась по последним. В устроенной на скорую руку мастерской работало более 100 человек. Готовился порох, наполнялись патроны, выделывались своеобразные пушки из толстых бревен, обмотанных проволокой.

После страха первых дней к мужчинам примкнуло до 100 девиц и молодых женщин, вооруженных пиками и косами.

Первые нападения башибузуков были отбиты с успехом, но на 4-й день мусульмане отвели в сторону речку, протекающую через Чох-Марсеван. В первый день армяне отбили речку, но не надолго, так как за ночь турки воздвигли сильные защиты у речки, оставив там несколько тысяч народу. Положение осажденных было не из приятных. Они вырыли колодцы, принуждены были ходить за водой тайком, ночью.

[стр. 142]

- Борьба с обеих сторон стала носить правильный характер войны: были пущены в ход вылазки, атаки и контратаки, перестрелки, правильная пальба и даже пушки... Тщетно по ночам отправлялись гонцы в Александретту, все они гибли по дороге. Одному лишь счастливцу удалось пробраться по назначению и сообщить о критическом положении Чох-Марсеван.

Армяне уже готовились к последнему столкновению, было заготовлено до 3000 пик, коими в случае штурма предполагалось вооружить остальных женщин и подростков. Решено было сделать отчаянную вылазку для отбития воды или пробиться к Александретте.

И вот на 13-й день осады, благодаря вмешательству консулов и миссионеров в Александретте, на турецком судне явилась примирительная комиссия. Последним удалось уговорить и принудить башибузуков разойтись.

Небезынтересно отметить, что за весь период осады со стороны армян в Чок-Марсеване было убито всего 6 человек, тогда как за один первый день резни в соседних селах Одтаклы, Озарлы и др. хуторах было перебито 350 человек, не считая 650 разграбленных и преданных огню построек. По слухам, под стенами Чок-Марсевана пало немало башибузуков из мусульман, что не могло поощрить их продолжать свой набег в других местах. Все эти факты служат лишь новым доказательством, что в момент внутренних религиознонациональных волнений в Турции приходится надеяться больше на свою самооборону, чем на помощь правительственных войск.

Лучшим этому доказательством служит судьба Зейтуна. Зейтун - единственный армянский округ Малой Азии, который в период полного порабощения армян сохранил равенство прав с мусульманами. Благодаря своему гористому расположению, зейтунцы не только носят оружие, но и неоднократно наносили удары по

[стр. 143]

турецким войскам. То же случилось и во время избиений 1895-96 гг. , когда 30-тысячная армия Эдхема-паши была разбита горцами, располагавшими 4500 воинами, и когда при посредстве европейских консулов, с ними был заключен сравнительно почетный для армян мир. Естественно было ожидать, что избиения армян в Адане вызовут контрвыступления в Зейтуне.

Так думали армяне, такого же мнения держались и мусульмане. Поэтому при слухе о резне некоторые из соседних Зейтуну мусульманских селений, боясь мести, покинули свои жилища и укрылись в более надежных местах. Даже местный каймакам по получении телеграммы о "волнениях" в Адане укрылся ночью в соседней казарме под защиту 800 человек войска. Зейтунцы, однако, поняли, насколько было бы бестактным с их стороны ответить тем же на резню. Они ограничились требованием сместить провоцировавшего каймакама и одновременно вошли в непосредственное сношение с администрацией и армянскими нотаблями Мараша, Альбистана, Яркуса и Гексуна и "предложили" поддержать добрые сношения и мир между двумя народностями. Многие из армян Мараша и Гексуна уверяли меня, что они остались целыми лишь благодаря вмешательству и близости Зейтуна. Мусульмане этих мест были уверены, что зейтунцы не оставят без мщения избиения армян в соседних им городах и воздержались от подобных действий. Если это и не совсем верно, во всяком случае вне сомнения, что мирное и терпимое отношение зейтунцев во многом помогло новой турецкой администрации локализовать избиения аданским вилайетом и антиохским округом Алеппо.

[стр. 144]

ЧИСЛО ЖЕРТВ

Как бы то ни было, события в Адане обошлись дорого молодой Турции, в особенности же армянам. Киликия, как район приморский, избегший резни в 1895 г. , многими из армян считался некоторого рода убежищем для голодающего и преследуемого населения армянского плоскогория... После всего происшедшего, когда часть населения перебита, остальное же разгромлено, иллюзия эта может считаться наполовину рухнувшей.

Каково общее число жертв последнего погрома трудно определить. По официальному донесению вали, сообщенному оттоманскому парламенту в апреле, число раненных и убитых с обеих враждующих сторон было якобы до 30006 приблизительно в равных долях. 25-го мая тот же вали сообщил мне, что по сообщению своих агентов убито 3500 христиан, 2036 мусульман, не считая пришлых рабочих, число коих трудно было определить.

Французский консул, проехавши вначале же резни весь район волнений от Алеппо до Адана, общее число жертв определил в 20-30 тысяч. На 20-ти тысячах настаивают сейчас консулы и армянский патриархат. Подробное ознакомление с происшедшими событиями на месте убедило меня, что ни те, ни другие данные не заслуживают доверия. Официальные сведения сообщены теми же чинами полиции, которые сами организовали резню и грабеж и заинтересованы в сокрытии истины. Достаточно отметить, что в казах (округа) Тарсусе, Гамидие, Османие, Чох-Марсеване по данным администрации убито (250 плюс 130, 173, 22) 575 христиан, тогда как регистрация убитых в этих пунктах дала мне (553 плюс 1,500, 622, 209) 2,884 человек, т. е. впятеро больше указанных администрацией. Такая большая разница объясняется не только желанием чинов админис-

[стр. 145]

трации умалить свою вину, но и стремлением посредством фиктивного исчисления жертв выключить из списка убитых всех избежавших воинского налога и официально незарегистрированных местными властями. Между тем число последних значительно также, как и всех неместных уроженцев. Аданский вилайет один из самых богатых земледельческих районов Турции.

В страдную пору уборки хлебов и обработки хлопка число рабочих достигало тут нескольких десятков тысяч. В нынешнем году голод в Анатолии и свобода передвижения, впервые предоставленная армянам, стянули сюда массу жнецов из внутренних вилайетов. Достаточно отметить, что в восьми крупных имениях, зарегистрированных мной, из 796 наличных в апреле рабочих-христиан спаслось лишь 26 чел. Но ведь таких имений в вилайете насчитывается до многих десятков. Ведь рабочими-армянами, как лучшими земледельцами пользовались и сотни имений мусульман, к ним прибегали и крестьяне всех категорий. Большая часть машинистов локомобилей, 95 проц. ремесленников мусульманских селений - армяне. И весь этот трудящийся честный люд или по крайней мере 0,9-х его погиб на работе.

То же подтверждается и данными косвенного свойства, сообщенными из разных мест Анатолии: село Сарикамыш Харнутского вилайета с 150 дворами считает 30 человек убитыми в Адане, село Деривенк (с 80 двор.), Кесарии - 12 чел.; село Бурхан (со 100 двор.), Сиваса - 45 чел. и т. д.

И это все в селах, удаленных от Адана на 6-15 дней. Что же касается районов, находящихся несколько ближе, потери их намного выше. 500 дворов Гебена, Бундуча и других армянских сел, Андеруна насчитывают до 150 человек убитых вне их района.

380 селений Домолуха и др. селений Гексуна имеют 147 убитых. В одном лишь Мараше сейчас до 500

[стр. 146]

женщин, мужья которых были убиты вне города. Город Хадшим с 2000 населением, который дал лишь 15 чел. убитых во время самообороны, вне родины потерял более 1245 чел. , занесенных в официальные регистры, в действительности же - более 1500 чел. Не удивительно, если общее число пришлых рабочих, погибших в хуторах и селах Аданы, будет доходить до 5-10 тысяч.

Вместе с тем исчисления консула, произведенные непосредственно после резни под гнетущим впечатлением трупов и крови, также страдают преувеличением. Насколько была в моей физической возможности проверка данных на местах заставляет остановиться на 12-14-ти тысячах, из коих до 1000 человек приходится айсоров, греков и др. христиан, до 500-1000 чел. на мусульман и феллахов и до 10-12 тысяч армян всех толков (армяне-католики составляют до 10 проц. армянского населения, армяне-протестанты - до 15 проц.).

Значение этих десятков тысяч убитых усугубляется тем, что все эти жертвы - мужчины во цвете лет, из коих каждый являлся опорой семьи. В селе Харне, напр. , (округа Бахче) со 150 двор. , между 173 убитыми числится 144 мужч. , 4 женщины и 25 детей (ниже 15 лет большая часть муж. пола). В Асанбейли (400 семей), из 189 убитых - 267 м. , 13 женщин, 9 детей и так везде. Все эти убитые оставили жен, детей, стариков родных. В вышеназванной Харпе, напр. , сейчас числится 150 вдов на 48 женщин, мужья которых остались в живых. Асан-бейли из 267 убитых - 175 женатых и так везде. Что станет со всеми этими изможденными от труда и пережитых мучений женщинами, большинство которых с кучей детей на руках - вот вопрос первостепенной важности.

В Асан-бейли D-r Chipert-ом произведен был перечень беспомощных детей.

На 2190 душ населения (при 400 сем.) и 287 убитых статистика обнаружила сирот:

[стр. 147]

до 2-х л....... 47
2 - 10 л...... 248
12 - 15 л...... 39

________________
Итого........ 473 чел.

В Харпе при 173 убитых числилось до 400 детей, не имеющих отца. Потому в общем на 10-12 тысяч убитых число сирот должно быть не менее 15-ти тысяч, из которых 2/3 или 10 тысяч живет в пострадавших вилайетах: Аданском и Алепском. Спасшиеся от резни и сейчас не гарантированы от смерти.

Отсутствие элементарных удобств жизни: постели, жилища, питания отражается крайне гибельно на здоровье населения, в особенности детей. Смертность в первые дни недели после резни достигла крайних пределов. Лагерь пострадавших, устроившихся в палатках, окружен сотнями свежих могил, целыми кладбищами. Есть несчастные матери, которые раскапывали свежие могилы, чтобы на схороненный уже труп класть второй труп вновь умершего.

Смертность населения, в особенности детей, страшная. Достаточно сказать, что армяне-протестанты Аданы вместо 30-35 смертей за год за три лишь месяца похоронили 55 человек. Положение менее обеспеченных армян-григориан и католиков намного хуже. Этому не предвидится конца. Истребление голодом будет происходить в особенности зимой, несколько лет подряд, пока экономическое положение разграбленного населения не будет восстановлено до нормы.

[стр. 148]

ЭКОНОМИЧЕСКИЙ УЩЕРБ

Последнее же не так легко. Дело в Том, что избиение и резня в Адане, как это было и в 1895-96 годах, сопровождались грабежами.

Все имущество армян: скот, орудия, посуда, постель, запасы хлеба, даже двери и оконные рамы - решительно все, что представляло какую-нибудь ценность - все грабилось. Остальное же, что невозможно было унести, как дома, тяжелые орудия, деревья, предавалось огню или изрубалось.

Для уничтожения чужого добра при этом не жалелись ни труд, ни хитрые изощрения.

Смешанная комиссия помощи, организованная парламентскими депутатами в Адане, на основании официальных данных насчитывает до 4500 домов и других ценных построек, преданных огню в Аданском вилайете. Более 1500 домов наберется в Марашском и Антиохском округах, так как в одном лишь разрушенном Кесабе с выселками числилось до 1500 семей. Половина из этих 6000 строений, 2-3-этажные городские дома с несколькими квартирами в каждом. Менее ценные крестьянские дома, кроме жилых помещений, вмещали хлеба, обширные чердаки для выкормки шелковичных червей. Если каждый дом в среднем считать: городской - в 8 отделений, крестьянский - в 4, со стоимостью отделения в 20-30 ливров, стоимость среднего дома определяется в 150 ливров; всех же подожженных домов - в 900000. Положите в ту же сумму постель, посуду и остальное движимое имущество. Кладите столько же на скот, сельскохозяйственные и другие орудия ремесленников, и вы получите до 2 млн ливр. , потерянных христианами Киликии.

Я говорю "христиане", так как павшие мусульмане убиты или при совершении ими нападения или при дележе добычи. Посетив более 20 пострадавших пунк-

[стр. 149]

тов в одном лишь армянском Хаджине, где несколько из заброшенных мусульманских домов были разграблены, было возвращено все указанное хозяевами по водворении порядка.

В два миллиона не входят убытки, понесенные торговцами, не входит и тот страшный урон, какой понесен армянами, на половину лишившимися заработков в настоящем году.

Наконец, христиане не насчитывают до 10-ти тысяч способных к труду рабочих, из коих каждый поддерживал по семье, кормил по 2-3 чел. Потеряв 10 тысяч рабочих, армянский элемент лишился до 1/4, а в некоторых селениях до 1/2 своей рабочей силы, своего годового дохода. Ежегодный экономический урон от этого не мог быть исчислен менее 100-150 тысяч годового дохода. Понятно, кажется, почему положение населения должно быть крайне серьезным. В разгромленном районе нет сейчас нормального дохода, нет орудий, скота, нет домов и крова, нет одежды и постели, нет нормальной пищи. Естественно, население будет больше гибнуть. И оно гибнет и будет гибнуть, пока не будет восстановлено до нормы его экономическое благосостояние. Это самый серьезный вопрос, стоящий на очереди, быть может такой же важный, как вопрос об избиении 13-ти тысяч невинных.

ПОМОЩЬ ПОСТРАДАВШИМ

На счастье пострадавших условия при новом режиме оказались намного лучше, чем во время злосчастных 95-96 годов. При первом же известии об избиении вместе с криком негодования немедленно потянулись и руки помощи. Консульства, фабрики, школы миссионеров и др. учреждения иностранцев в Тарсусе, Адане,

[стр. 150]

Мерсине и Антиохии превратились в обширнейшие пристанища, места спасения для оставшихся под открытым небом армян. Значительно хуже было положение сельчан, которые были вдали от города. Питаясь травами и корнями, они отощали вовсе и подвергнувшись апрельским ночным холодам, гибли сотнями. Но и тут спустя 10-13 дней помощь подоспела. Доктор Шиперт из Аинтана, французский генеральный консул из Алеппо, французские монахи из Экбеза направились в удаленные пункты с необходимыми припасами. За иностранцами помощь пошла и от непострадавших армян как местных, так и иностранных. Вначале патриархат, а затем организованный в Константинополе международный комитет помощи через посредство своих агентов немало сделали для помощи нуждающимся. Снабжая сначала пищей, а затем одеждой, давая медицинскую помощь, раздавая необходимые орудия ремесленникам Адана и, наконец, постройкой нескольких десятков домов.

Международная помощь в одной Адане с селами достигла до 10000 ливр.(90000 р.). Столько быть может израсходовано в отдельности миссионерами и армянским патриархатом.

Достаточно указать, что одна лишь Северная Америка прислала 60000 долларов, армяне Египта дали более 40000 франков.

Характерно, что помощь России и российских армян до сих пор выразилась лишь несколькими тысячами рублей. Тогда как в то же время миссионерами Германии взято на свое попечение более 500 детей в Мараше, столько же американцами в Хаджине, когда одними лишь армянскими женскими комитетами помощи в Константинополе роздано платья более чем 18000 нуждающимся. Нужда заставила действовать и политические организации: константинопольским комитетом "Дашнакцутюн" отправлена на место резни миссия из

[стр. 151]

врачей и фельдшеров... В памяти населения Асан-бейли останется навсегда запечатленным то горячее участие, которое проявил Аинтан с Килисом и Грфой.

Скромные ткачи, ремесленники и торговцы этих городов за несколько недель собрали, заготовили и отправили нуждающимся более 500 вагонов муки, одежды, посуды и всего необходимого для домашнего обихода. Хотя все это было каплей в море нужды, однако, в критический момент возымело свое плодотворное влияние. Однако пострадавшее население было бы в очень тяжелом положении, если бы не подоспела более значительная помощь от правительства.

В самом же начале событий константипопольский парламент ассигновал до 30000 ливров, из этой суммы нуждающимся детям и женщинам скоро стали раздавать по два фунта хлеба в день, а затем по 10 коп. Кроме того, в Адане нуждающимся было отпущено 200 палаток, под коими разместилось более 2000 народу. Месяц назад были ассигнованы новые суммы: пособие в 100000 ливров лицам городского сословия для возобновления предприятий.

Правда, из последних 200000 еще в дело не пущено ничего, из 6000 домов не построено и 60, и до 3000 семей Кесаба, округа Бахче, Озерли и других мест за неимением у правительства палаток живут и по сию пору под сколоченными из хвороста. Многие возлагают большие надежды на вновь назначенного вали и нужно надеяться, что хоть он выкажет больше энергии и способности, чем было до сих пор.

ПРАВОСУДИЕ

Как ни важен вопрос о сиротах и экономическом обеспечении разграбленного населения, он уступает все же другому, более насущному требованию - нака-

[стр. 152]

занию виновников массового преступления.

Как известно уже читателю, при самом возникновении резни правительство отправило в этот район войска из "освободительной" армии, объявив край на военном положении. Вскоре были назначены и военно-полевые суды в Адане, Дшебель-Берекет (Эрзинь), Марате, Антиохии. Военные суды через посредство особых комиссий производили предварительное следствие, арестовывали виновных, сдавая подготовленный материал судам. Это не помешало, однако, тянуть дело без конца, причем вместе с мусульманами были арестованы и масса армян.

Уже прошло более трех с половиной месяцев, а деятельность военных судов не кончается и даже осложняется все более и более. Причин этому несколько. Вместо быстрого и примерного наказания главных виновников военные суды стали детально разбирать участие каждого виновного - их же десятки тысяч, - втянулись в сложное дело гражданского иска, возвращения части награбленного имущества их прежним собственникам. Смешав первостепенное с совершенно маловажным, суды создали дела, которые должны затянуться на многие месяцы, не удовлетворив вместе с тем общественной совести... Но это еще полбеды.

В постановлениях военных судов обнаруживаются серьезные промахи, которые волнуют общественное мнение вообще, а армянское в особенности. Неожиданно для всех при первом же наказании в Адане вместе с мусульманами было повешено шесть армян. Впоследствии было доказано, что некоторые из повешенных, укрывшись у миссионеров, не принимали никакого участия в столкновениях, что один из них не представлялся даже суду и был повешен вместо другого, подвергавшегося допросу.

Выяснилось, наконец, и то, что армяне наказываются за случаи естественной и необходимой самообо-

[стр. 153]

роны.

Военно-полевой суд в Адане свою тактику объяснял тем, что мусульмане были доведены до этих зверств вызывающим образом действий армян: вооружением их после конституции, сепаратистскими склонностями их политических организаций в Киликии и т. д. "К тому же, - заканчивает суд свой доклад, - в вилайете найдется до 700-800 человек столь же виновных, как и повешенные, и не менее 10-15 тысяч заслуживающих более или менее серьезной кары". Перспектива эта суду не улыбалась, потому предлагалось снять военное положение, тем самым амнистировать виновных.

Таким образом, дело бы кончилось ничем, т. е. тем же, что бывало при прежнем режиме, т. е. потворством и оправданием убийц и грабителей.

К счастью, приведенные членом парламента Папикяном данные результата следствия, произведенного правительственной комиссией, равно как и настойчивое требование о правосудии со стороны патриархата и армянского общества, склонили правительство идти по другому пути. Недавно отпечатано циркулярное разъяснение, где указывается, что обвинения, возводимые на армян, ни на чем не основаны, что киликийцы преданы конституции и единству государства.

Одновременно с этим преданы военному суду старый вали, командир местного гарнизона, бывший губернатор Дшебель-Берекета и назначен новый председатель военного суда в Адане.

Задача военного суда нелегка, так как против упомянутого выше циркуляра протестуют теперь мусульмане Аданы. Одно лишь верно, что если даже суд будет справедливый, в постановлениях его вряд ли будут проглядывать требования полной справедливости. Этому масса доказательств. Суды в Мараше и Хаджине для получения от армян желательных показаний, прибегали

[стр. 154]

к недопустимому застращиванию и мучениям. В Хаджине в продолжении 13 дней самообороны у армян уведен был весь скот, сожжены более 500 домов в садах, убито 60 человек на месте и до 1500 человек вне. И, несмотря на все это, за убийство б мусульман из армян арестовано сейчас до 70 человек, из мусульман - всего 30. Подобные факты нельзя объяснить лишь тем, что члены следственных и военных судов малоопытные военные, не сведущие в юридических тонкостях, что суды эти закрытые и не имеют среди себя ни обвинителей, ни защитников. Все это, конечно, имеет свое значение, однако главная причина односторонних действий военных судов - это их состав.

Дело в том, что в турецком войске нет пока офицеров-христиан, почему и суды состоят целиком лишь из одних мусульман. Последние же, как и соседи их христиане, при настоящем нравственном и культурном состоянии общества, при всем желании не могут пока стать на высоту строгого объективизма. При всех равных (и даже неравных) условиях, симпатии мусульман поневоле склоняются на сторону своих единоверцев.

Недаром некоторые инстанции турецких судов состоят наполовину из христиан. Опыт доказал, что на фанатизированном и отсталом Востоке только смешанность состава может гарантировать некоторое беспристрастие судов. Последнего условия нет в военных судах, поэтому сомнительно, чтобы постановления их соответствовали требованиям справедливости в полном смысле этого слова.