Геноцид.ру
Посвящается жертвам геноцида армян в Турции
Уничтожение нации
 
0
День 24-е апреля 1915 года в истории геноцида армян
  Информационная служба Геноцид.руNota Bene

Внимание! Предлагаемый ниже текст написан в дореволюционной орфографии. Если текст не отображается корректно, см. Просмотр русских текстов в старой орфографии.

БРАТСКАЯ ПОМОЩЬ ПОСТРАДАВШИМЪ ВЪ ТУРЦИИ АРМЯНАМЪ

 

Предыдущая Вернуться к содержанию Следующая


ОТДѢЛЪ I.


[стр. 192]

Несколько словъ о значеніи армянскихъ историковъ
для изученія Сассанидской Персіи.

Сaccaнидско-nepcидская (такъ называемая пехлевійская) литература дала намъ весьма мало историческихъ сочиненій. Проникнутое строго-зороастрійскимъ, религіознымъ духомъ умственное теченіе этого времени отодвигало на задній планъ другія явленія литературной жизни. Кромѣ того, значительная часть историческихъ памятниковъ Сассанидскаго періода исчезла во время смутъ, наступившихъ послѣ завоеванія Персіи Арабами и распространенія въ Иранѣ Ислама, и до насъ дошли лишь тѣ немногочисленные отрывки, которые либо были сохранены въ орагиналахъ, либо были переведены или передѣланы авторами арабскаго періода. Но и въ дошедшихъ до насъ пехлевійскихъ памятникахъ историческаго характера легендарный элементъ настолько преобладаетъ надъ историческимъ,— какъ это замѣчается, напримѣръ, въ Карнамакѣ, повѣствующемъ намъ объ Ардеширѣ Бабеганѣ, основателѣ Сассанидской династіи,— что такіе памятники заслуживаютъ скорѣе названія романовъ, нежели историческихъ памятниковъ.

Но, къ счастію для науки, этотъ пробѣлъ въ персидской литературѣ пополняется писателями другихъ, сосѣднихъ съ персидскимъ государствомъ, народовъ, именно: греческими, сирійскими, китайскими и — last not least — историческими авторами Арменіи, находившейся уже со временъ мидійскаго царства въ тѣсной связи съ Ираномъ. По достовѣрности, разнообразію и обилію свѣдѣній, приведенныхъ армянскими писателями о Персіи, послѣдніе ни въ чемъ не уступаютъ историкамъ вышеупомянутыхъ народовъ. Напротивъ, Армяне, поддерживающіе самыя близкія сношенія съ Персіей, во многихъ отношеніяхъ оказываются даже лучше освѣдомленными писателей другихъ народностей.

Начнемъ сперва съ религіи. Тутъ несомнѣнно первое мѣсто занимаетъ Езникъ, писатель пятаго вѣка нашей эры, оставившій во второй книгѣ своего труда «Объ опроверженіи ересей» весьма цѣнныя свѣдѣнія о религіи Персовъ при Сассанидахъ. Главная заслуга Езника для дѣла изученія персидской религіи заключается въ значительномъ расширеніи нашихъ свѣдѣній о персидской религіи той эпохи. Вѣдь изъ его указаній, подтвержденныхъ и другимъ армянскимъ

[стр. 193]

писателемъ, Егише, явствуетъ, что государственная религія Персіи въ пятомъ вѣкѣ въ значительной степени отличалась отъ той формы Зороастризма, которая изложена въ священныхъ книгахъ Парсовъ и главнымъ образомъ въ Зендавестѣ. Изъ Езника мы узнаемъ, что религія Сассанидовъ въ пятомъ вѣкѣ или была тождественна, или же, по крайней мѣрѣ, стояла весьма близко къ той формѣ Зороастризма, которая извѣстна намъ подъ именемъ секты Зерванитовъ. Это ученіе Зерванитовъ изложено арабскимъ писателемъ Шахристани, умершимъ въ срединѣ двѣнадцатаго вѣка нашего лѣтосчисленія 1).

Но этимъ еще не исчерпывается значеніе указаній Езника для персидской религіи. Приводя подъ формой полемики съ поклонниками Зороастра рядъ цѣнныхъ извѣстій объ иранской религіи, Езникъ касается и многихъ другихъ особенностей послѣдней, какъ, напримѣръ, парсійской ѳеогоніи, вѣры въ небесныя свѣтила, брака между ближайшими родственниками, дуализма, личности Зороастра, называемаго имъ «Зрадаштъ», и т. д.— словомъ, духъ иранской религіи пятаго вѣка выступаетъ съ чрезвычайною рельефностыо передъ читателемъ этого сжатаго отрывка.

Рядомъ съ Езникомъ, по обилію и достовѣрности сообщеній о Зороастрійской религіи, заслуживаетъ нашего вниманія Елисей (Егише) въ своемъ историческомъ трудѣ о Варданѣ и войнѣ противъ Персовъ. Егише снабжаетъ насъ любопытными свѣдѣніями о внутреннемъ устройствѣ персидскаго жреческаго сословія, о вліяніи духовенства на политику сассанидскаго государства, о дагматахъ Зороастрійскаго ученія, объ обрядахъ этой религіи и о фанатизмѣ персидскаго духовенства, старавшагося всѣми силами искоренить въ Арменіи ученіе Христа и обратить въ Зороастризмъ христіанскихъ Армянъ, Сирійцевъ и кавказскія племена, которыя, подобно Грузинамъ и Авганцамъ, восприняли христіанскую вѣру. Въ знаменитомъ воззваніи персидскаго полководца и государственнаго дѣятеля Михръ-Нэрсэ къ Армянамъ Егише даетъ намъ хотя краткій, но весьма удачный очеркъ персидскихъ вѣрованій, вполнѣ согласующійся съ сообщеніями Езника, и въ томъ же самомъ отрывкѣ приводитъ рядъ возраженій, весьма характерныхъ для господствующихъ въ правящихъ сферахъ Персіи взглядовъ по отношенію къ христіанству. Вѣдь персидское государство Сассанидовъ, находящееся со времени своего возникновенія въ тѣсной связи съ Зороастровымъ ученіемъ, считало христіанство, подобно языческому Риму, своимъ заклятымъ врагомъ. Но вмѣстѣ съ тѣмъ не слѣдуетъ упустить изъ вниманія, что христіанство между персидскою знатью насчитывало не мало тайныхъ и явныхъ приверженцевъ, въ которыхъ находились лица, стоящія весьма близко къ персидскому двору, какъ, напримѣръ, Ширинъ, любимая жена Хосрова Парвеза, и царевичъ Аношазадъ, одинъ изъ сыновей Хосрова Аношревана 2). Егише

-----------------------

1) Ср. нѣмецкій переводъ Haarbruecker'a, т. I, стр. 277 сл. Космогоническія ученія этой секты приводитъ и Spiegel въ своемъ трудѣ: Die traditionelle Litteratur der Parsen, стр. 161 cл.

2) Персы-христіане принадіежали къ сиріиско-несторіанской сектѣ. Такъ какъ Несторіане питали сильную вражду къ западному христіанству, персидское правительство относилось къ нимъ съ большей снисходительностыо. Поводомъ къ преслѣдованію христіанъ со стороны Персовъ послужили затаенныя симпатіи ихъ къ Византійской Имперіи.

[стр. 194]

(въ седьмой главѣ) повѣствуетъ даже о переходѣ въ христіанство главы маговъ, такъ называемаго Могпетанъ-Могбета.

Замѣтимъ кстати, что это полемика Персовъ противъ христіанства, приведенная въ трудѣ Егжше, не лишена интереса и значенія вообще для исторіи христіанской церкви.

Изъ болѣе позднихъ писателей Себеосъ, жившій въ седьмомъ вѣкѣ, и Ѳома Арцруни, авторъ девятаго вѣка, касаются также предметовъ персидской религіи. Себеосъ говоритъ въ особенности о священныхъ мѣстахъ и пиреяхъ Персовъ, a Ѳома Арцруни сообщаетъ намъ довольно обильный матеріалъ о личности Зороастра, о персидскихъ религіозныхъ сектахъ и объ иранскомъ божествѣ Спандараметѣ. Оставляя въ сторонѣ другихъ писателей, какъ Агаѳангела, Ѳавста Визатійскаго и Лазаря Парпскаго, сообщившихъ намъ также кое-что о персидской религіи, мы обратимся теперь къ значенію армянскихъ историковъ для изученія персидскихъ эпическихь преданій.

Во главѣ всѣхъ писателей древней Арменіи стоитъ въ этомъ отношеніи Моисей Хоренскій. Сколько ни подозрительна достовѣрность этого историка по вопросамъ армянской исторіи 1), но все-таки не подлежитъ сомнѣнію, что Моисей въ дѣлѣ изученія персидскихъ сказаній, судя по тѣмъ отрывкамъ изъ персидскаго эпоса, которыхъ онъ коснулся, является первокласснымъ источникомъ. Его повѣствованія о герояхъ персидскаго эпоса, Рустемѣ, Феридунѣ, Аждахакѣ и даже объ основателѣ Сассанидской династіи, Ардеширѣ Бабеганѣ, отличаются архаичностью и вполнѣ подтверждаются Арабами и поэмой великаго эпика, Фирдауси. Изъ Моисея мы узнаемъ, что содержаніе персидскаго эпоса, весьма популярнаго и въ наши дни среди народовъ Кавказа, удостоивалось еще во время Моисея Хоренскаго — т.-е. въ восьмомъ вѣкѣ нашей эры—сочувственнаго вниманія со стороны армянской знати.

Слѣды персидскаго эпоса замѣтны также y Фавста Византійскаго. Мы здѣсь имѣемъ главнымъ образомъ въ виду разсказъ Фавста 2) объ армянскомъ царѣ Папѣ, посвященномъ будто дэвамъ, или злымъ духамъ, иранской миѳологіи. Мы тутъ, по нашему меѣнію, имѣемъ перед собой примѣненіе персидскаго миѳа объ Аждахакѣ (Доххакѣ въ Шахнамэ) къ историческому лицу, возникшее, вѣроятно, подъ вліяніемъ враждебныхъ царю Папу христіанскихъ круговъ. Разсказъ Фавста, будто изъ плечъ царя Папа выросли змѣевидныя чудовища, находитъ себѣ прямую параллель въ повѣствованіи Фирдауси объ Аждахакѣ. Впрочемъ, на сходство стиля Фавста Византійскаго со слогомъ пехлевійскихъ эпическихъ книгъ указали уже ученые, и многія изъ его сравненій, поговорокъ и выраженій кажутся намъ весьма похожими на иранскіе обороты. Съ персидскими эпическими сказаніями былъ, повидимому, знакомъ и Себеосъ. Онъ упоминаетъ о Спандіатѣ (Исфендіярѣ въ Шахнамэ) и съ особеннымъ интересомъ останавливается на личности знаменитаго персидскаго полководца Бехрама Чобина, ставшаго уже вскорѣ послѣ своей смерти излюбленнымъ лицомъ персид-

-----------------------

1) См. трудъ Г. Халатьятца: Армянскій эпосъ въ Исторіи Арменіи Моисея Хоренскаго. Москва 1896.

2) Фавстъ кн. IV, гл. 59, стр. 151 въ изданіи Патканова.

[стр. 195]

ской легенды. Любопытные отрывки изъ иранскаго эпоса мы находимъ въ посланіяхъ Григорія Магистроса, a также въ армянской хроникѣ Джеваншира, посвященной исторіи Грузіи. Всѣ эти писатели, до извѣстной степени расширяя наши познанія въ дѣлѣ изученія персидскаго эпоса, свидѣтельствуютъ о широкомъ распространеніи иранскихъ сказаяій въ Передней Азіи.

Само собою понятно, что при тѣсныхъ сношеніяхъ, установившихся издавна между древней Арменіей и Персіей, извѣстія, дошедшія до насъ о внутреннемъ устройствѣ и нравахъ Сассанидской Персіи черезъ посредство армянскихъ историковъ, должны быть особенно цѣнны. И это на самомъ дѣлѣ такъ. Разсказы всѣхъ почти армянскихъ историческихъ авторовъ, a главнымъ образомъ Фавста Византійскаго, Егише, Лазаря Парпскаго, Себеоса и Моисея Каганкатуаци очень часто касаются персидскаго двора, персидскихъ порядковъ во время мира и войны. Передъ читателемъ выступаетъ церемоніалъ придворной жизни, образъ жизни царей и сановниковъ во время пировъ, на охотѣ, интриги вельможъ, вооруженіе войска и частыя войны то съ Византіей, то съ восточными, варварскими сосѣдями Персіи, то, наконецъ, постоянныя междоусобія среди членовъ Сассанидской династіи. Армянскихъ писателей можно на ряду съ сирійцами, арабами и Шахнамэ причислить къ самымъ цѣннымъ источникамъ для изученія внутренней жизни Сассанидской Персіи. Особенно ярко выдвигается на первый планъ армянскими писателями то весьма сильное вліяніе, которымъ пользовалось при Сассанидахъ многочисленное и весьма ревностное въ дѣлѣ распространенія Зороастризма духовенство. Это духовенство, обладавшее, по крайней мѣрѣ для своего времени, въ своихъ высшихъ слояхъ значительнымъ образованіемъ, во многихъ отношеніяхъ руководило политикой государства. Но отъ этого духовенства, имѣвшаго строго іерархическую организацію, не мало приходилось страдать армянамъ послѣ принятія христіанства. Находя себѣ опору среди извѣстной части армянской аристократіи, дорожащей иранскими преданіями своихъ родовъ и армянской старины вообще, персидскіе жрецы всячески старались расшатать новое зданіе христіанской религіи и культуры. He довольствуясь умственной пропагандой, персидское духовенство прибѣгало и къ принудительнымъ мѣрамъ для достиженія своихъ цѣлей, призывая къ себѣ на помощь свѣтскую власть. Во многихъ мѣстахъ Арменіи были основаны пиреи (атрушаны), народъ обращали въ Зороастризмъ — либо обѣщаніями, либо угрозами, либо насиліемъ. Разъединяя семейства и внося раздоръ во всѣ классы народа, ревнители магизма разрушали церкви и монастыри, подвергая всякаго рода преслѣдованіямъ служителей христіанской церкви 1). A кары и пытки, которымъ подвергались при Сассанидахъ государственные преступники, были, по сообщеніямъ армянскихъ историковъ, весьма жестоки. Ослѣпленіе, содраніе кожи, отрѣзываніе ушей и заключеніе въ страшныя темницы, между которыми такъ-называемый «Замокъ Забвенія» въ Хузистанѣ занималъ первое мѣсто, являются весьма нерѣдкими наказаніями. Словомъ, изъ армянскихъ писателой мы выносимъ то впечатлѣніе, что Сассанидская Персія, несмотря на разнообразіе культурныхъ вліяній на нее со стороны Византіи и Сиріи, Индіи и Китая, является

-----------------------

1) Фавстъ, кн. IV, гл. 59, стр. 151—152. Егише, книга вторая passim.

[стр. 196]

no существу своему государствомъ варварскимъ. Но вышесказаннымъ еще не исчерпывается значеніе армянскихъ писателей для изученія древняго Ирана. Въ Армянской географіи — сочиненіи, по мнѣнію покойнаго проф. Патканова, седьмого вѣка, приписываемой Моисею Хоренскому, мы имѣемъ цѣнный матеріалъ для географіи Персіи въ шестомъ и седьмомъ вѣкѣ, пополняющій свѣдѣнія болѣе позднихъ арабскихъ географическихъ авторовъ и снабжающій насъ также любопытными свѣдѣніями о природѣ Ирана и прилегающихъ къ ней странъ. Для персидской астрономiи, астрологiи и математики не лишенъ значенія и трудъ армянскаго математика седьмого вѣка, Ананіи Ширакаци, сообщающаго намъ свѣдѣнія о системѣ мѣръ, вѣсовъ, монетъ и о небесныхъ свѣтилахъ въ средней Персіи (т.-е. сассанидской). Въ особенности названія небесныхъ свѣтилъ y персовъ, приведенныя Ананіей, представляютъ значительный интересъ въ виду того, что они отчасти расходятся съ указаніями Бундехеша, священной книги Зороастрійской религіи.

Желая дать въ нашемъ краткомъ очеркѣ читателю хотя бы приблизительное понятіе о значеніи древне-армянской литературы для изученія Ирана, мы вмѣстѣ съ тѣмъ позволимъ себѣ выразить желаніе, чтобы знакомство съ авторами древней Арменіи все болѣе и болѣе распространилось среди представителей европейской науки. По нашему крайнему убѣжденію не можетъ подлежать сомнѣнію, что въ особенности иранисты найдутъ въ этой литературѣ весьма много любопытнаго для своихъ занятій.

 

Р. бар. Штакельбергъ

 

Аясъ (Киликiя)

Аясъ (Киликiя).

 

Также по теме:

А. Дж. Киракосян:
Великобритания и Армянский вопрос

Полк. Як. Д. Лазаревъ:
Причины бѣдствий армян в Турціи и отвѣтственностъ за раззореніе Сасуна