Внимание! Предлагаемый ниже текст написан в дореволюционной орфографии. Если текст не отображается корректно, см. Просмотр русских текстов в старой орфографии.

БРАТСКАЯ ПОМОЩЬ ПОСТРАДАВШИМЪ ВЪ ТУРЦИИ АРМЯНАМЪ

ОТДѢЛЪ I.

[стр. 396]

Ванское озеро и Ахтамарскiй мон. (Турец. Арм.).

Патріарх-каѳоликосъ Мкртичъ I (Айрик).

Верховный патріархъ-каѳоликосъ всѣхъ армянъ архіепископъ Мкртичъ Хриміанъ, вступившій въ 1893 г. на патріаршій престолъ подъ именемъ Мкртича I (№ 136 по патріаршему списку, начинающемуся именемъ апостола Ѳаддея) принадлежитъ къ числу знаменитѣйшихъ іерарховъ армянской церкви. Поэтъ, публицистъ, педагогъ, выдающійся духовный витія и самоотверженный народно-общественный дѣятель, онъ пользуется необычайною популярностью среди армянъ, безъ различія общественнаго положенія. Взамѣнъ пышныхъ титуловъ, подобающихъ его сану, народъ далъ архіепископу Хриміану трогательное прозвище «отецъ родной» (айрикъ). И онъ дѣйствительно былъ въ полномъ смыслѣ слова «роднымъ отцомъ» для своей паствы, какъ бы воскрешая въ своемъ лицѣ тѣ времена, когда пастыри клали душу за паству свою. Живя въ обстановкѣ почти анахорета, о. Хриміанъ дѣлился всѣмъ, что только имѣлъ, съ нуждающимися, для которыхъ всегда была открыта дверь его скромной кельи. Когда же не хватало его личныхъ средствъ, всегда крайне скудныхъ, онъ не уставалъ предстательствовать за бѣдныхъ предъ богатыми и сильными міра сего, навлекая на себя часто упреки въ «излишней» мягкости.

Въ особенности въ годину народныхъ бѣдствій, какъ это было во время

[стр. 397]

голода 1878 г., посѣтившаго Турецкую Арменію послѣ послѣдней русско-турецкой войны, о. Хриміанъ весь отдался на служеніе своему народу, забывая и свой высокій санъ, и свои годы. Co всѣхъ концовъ Европы и Азін, гдѣ только живутъ армяне, стекались къ о. Хриміану, въ то время занимавшему епископскую каѳедру въ Ванѣ, приношенія въ пользу голодающихъ.

Каѳоликосъ Мкртичъ I (1893г.).

He довольствуясь сравнительно легкою задачей сбора денегъ, престарѣлый іерархъ отправился на мѣсто бѣдствія, въ глубь Арменіи, и, подвергаясь всѣмъ случайностямъ весьма суровой на армянскомъ плоскогорьѣ зимы, старался если не всегда устранить, по недостатку средствъ, ужасы голода, то облегчить его добрымъ словомъ, ласкою и религіознымъ утѣшеніемъ, на которое особенно отзывчиво отличающеяся глубокою религіозностью армянское крестьянство. Немудрено, что, не будучи избалованы частымъ проявленіемъ такого истинно-отеческаго самоотверженія и

[стр. 398]

любви, армянскіе крестьяне благоговѣютъ предъ «своимъ» (о. Хриміанъ самъ происходилъ изъ крестьянъ) айрикомь.

Въ 1890 г. въ Константинополѣ, передъ самою ссылкою архіепископа Хриміана въ Іерусалимъ, можно было видѣть такую трогательную сцену народной манифестаціи. Въ разношерстной, густой толпѣ идетъ по Галатѣ о. Хриміанъ съ маленькою бархатною шапочкой малиноваго цвѣта на головѣ, которую носитъ армянское духовенство въ Турціи. Величавая, богатырская фигура статнаго прелата бросалась въ глаза даже въ этой пестрой толпѣ Константинополя, изобилующей богатырями Азіи и Африки. Какъ только атлеты «хамалы» (крестьяне-носильщики — выходцы изъ Турецкой Арменіи), стоящіе y большого моста черезъ Золотой Рогъ, замѣтятъ фигуру обожаемаго «айрика», со всѣхъ ногъ бросаются къ нему, не смотря на грозные окрики полиціи, и благоговѣйно, со слезами на глазахъ, цѣлуютъ его руку. Престарѣлый іерархъ, пробуетъ ускорить шагъ, но напрасно. Толпа двигается за нимъ, причемъ не успѣвшіе приложиться къ рукѣ дотрогиваются съ умиленіемъ до края его потертой черной рясы. Наконецъ, во избѣжаніе уличнаго безпорядка, о. Хриміанъ, сославшись на свою усталость, проситъ отпустить его. Въ одно мгновеніе разступается толпа и онъ идетъ своею дорогой. Люди, хорошо знающіе настроеніе турецкихъ армянъ, увѣряли, что простой народъ, по одному слову о. Хриміана, пошелъ бы за нимъ въ огонь и въ воду.

По происхожденію, какъ замѣчено, о. Хриміанъ принадлежитъ къ крестьянской семьѣ. Онъ родился въ 1820 году въ глухой деревушкѣ Турецкой Арменіи, близъ озера Вана. Первоначальное образованіе онъ получилъ въ армянскомъ Лимскомъ монастырѣ, a затѣмъ въ Константинополѣ. По окончаніи ученія Хриміанъ посвятилъ себя педагогіи, занимаясь преподаваніемъ въ глухихъ армянскихъ провинціальныхъ школахъ. Обладая живымъ, подвижнымъ темпераментомъ, онъ много путешествовалъ въ молодости по Арменіи и Св. Землѣ. Свои путевыя впечатлѣнія и размышленія онъ передалъ въ двухъ поэмахъ: «Привѣтъ Арменіи» и «Привѣтъ Обѣтованной земли», обнаруживающихъ въ авторѣ недюжинный поэтическій даръ. Съ 1850 г. Хриміанъ безпрерывно обогащалъ армянскую литературу богословскими, историческими и нравоучительными сочиненіями. Одно время онъ издавалъ журналы: Византійскій Орелъ, a затѣмъ Васпураканскій Орелъ. Въ 1854 году Хриміанъ принялъ постриженіе и въ 1868 году получилъ епископскій санъ. Въ 1869 г. онъ былъ избранъ армянскимъ константинопольскимъ патріархомъ. Незадолго передъ этимъ турецкимъ армянамъ дарована была такъ называемая конституція, т.-е. самоуправленіе по мѣстнымъ дѣламъ, и такимъ образомъ о. Хриміану пришлось стоять во главѣ константинопольской армянской общины въ трудное время примѣненія новыхъ порядковъ самоуправленія. Всегда прямому, справедливому и преданному интересамъ народа, святителю пришлось столкнуться съ партійными интересами сильныхъ міра сего, и въ 1873 г. онъ покинулъ постъ патріарха, унося глубокое уваженіе даже своихъ политическихъ противниковъ. Съ тѣхъ поръ о. Хриміанъ управлялъ епархіями, занималъ разныя церковныя должности и былъ безсмѣннымъ членомъ константинопольскаго армянскаго національнаго собранія. Въ 1878 г. онъ въ составѣ армянской делегаціи объѣзжалъ европей-

[стр. 399]

скіе дворы, ходатайствуя объ обезпеченіи быта своихъ многострадальныхъ соточичей. Какъ извѣстно, миссія имѣла успѣхъ, и Берлинскій конгрессъ подтвердилъ и развилъ, выговоренное С.-Стефанскимъ мирнымъ договоромъ, обязательство Порты произвести реформы въ армянскихъ провинціяхъ, до сихъ поръ (1897 г.) къ несчастью, неосуществленныя.

Съ этихъ именно поръ Порта особенно недовѣрчиво стала смотрѣть на о. Хриміана и въ 1890 г. водворила его въ Іерусалимѣ, гдѣ онъ и находился до единогласнаго избранія его въ маѣ 1892 г. въ Эчміадзинѣ депутатами всѣхъ епархій Россіи, Турціи и Персіи первымъ кандидатомъ на постъ верховнаго патріарха каѳоликоса всего гайканскаго народа, какъ гласитъ его оффиціальный титулъ (ст. 927 т. XI ч. 2 Свода Законовъ). Въ теченіе цѣлаго года Порта всякими способами стремилась помѣшать утвержденію о. Хриміана въ санѣ каѳоликоса, но, наконецъ, вынуждена была уступить и только выговорила формальное обязательство, чтобы о. Хриміанъ не заѣзжалъ въ Константинополь и изъ Іерусалима отправился прямо въ Тріестъ. На встрѣчу новому каѳоликосу была выслала изъ Эчміадзина въ Іерусалимъ делегація въ составѣ двухъ епископовъ и двухъ архимандритовъ.

Утвержденіе Алексадромъ III o. Хриміана, изгнанника Порты, каѳоликосомъ всѣхъ армянъ было встрѣчено со стороны армянъ съ большою радостью и глубокою признательностью.

Несмотря на свой преклонный возрастъ, тѣмъ не менѣе каѳоликосъ находится въ полномъ обладаніи умственными силами. Еще въ 1893 году онъ выпустилъ въ мѣстѣ своего заточенія, въ Іерусалимѣ, новое изданіе своей юношеской поэмы «Привѣтъ Обѣтованной земли» съ новыми строфами и варіантами.

Наружность y каѳоликоса очень внушительная и привлекательная: громадный ростъ, атлетическое сложеніе въ соединеніи съ очень умнымъ и добрымъ лицомъ. Біографы его разсказываютъ такой характерный случай. Въ 50-хъ годахъ былъ подосланъ врагами о. Хриміана убійца-курдъ. Встрѣтивъ его беззаботно идущимъ въ глухой мѣстности, курдъ такъ былъ пораженъ обезаруживающею симпатичною наружностью красавца-монаха, что дрогнула рука убійцы и онъ, бросившись ему въ ноги, повинился въ своемъ зломъ умыслѣ и просилъ прощенія.

Въ началѣ 1895 г. Мкртичъ I предпринялъ продолжительную поѣздку по Россіи для посѣщенія своей паствы. Посѣтивъ Кубанскую область и Ставропольскую губернію, онъ довольно долго оставался въ Нахичевани-на-Дону. Въѣздъ каѳоликоса въ города совершался по древнему церемоніалу армянской церкви: впереди везли патріаршій посохъ изъ чернаго дерева съ золотымъ набалдашникомъ и брильянтовымъ крестомъ. Затѣмъ слѣдовали патріаршій жезлъ и патріаршее знамя. Жезлъ, изображаетъ серебрянный разцвѣтшій Аароновъ жезлъ, покрытый бархатною пеленою малиноваго цвѣта съ изображеніемъ двуглаваго орла, держащаго въ рукахъ крестъ и евангеліе. Патріаршее знамя — красная шелковая хоругвь и на ней вышитъ патріаршій гербъ: св. копье, нерукотворенный образъ, фасадъ первопрестольнаго Эчміадзинскаго собора, Араратъ съ Ноевымъ ковчегомъ и агнецъ Божій съ побѣднымъ знаменемъ. –– Во время пребыванія въ Нахичевани Хриміанъ произнесъ нѣсколько замѣчательныхъ рѣ-

[стр. 400]

Депутаты армянскихъ эпархий Россiи, Турцiи и пр., избравшие Мкртича I.

[стр. 401]

чей. Здѣсь же онъ собиралъ пожертвованія въ пользу армянъ, бѣжавшихъ послѣ Сасунской рѣзни. Въ задушевной, дышащей чисто библейской простотой рѣчи маститый святитель, между, прочимъ, сказалъ: «меня вы именуете каѳоликосомъ, святителемъ, но наше исконное наименованіе: пастырь,— да, пастырь! Наступаетъ время, когда овцы обрастаютъ шерстью, и вотъ пастырь беретъ ножницы и начинаетъ стричь ихъ (но не до мяса, сохрани Боже!). Я тоже пастухъ и долженъ постричь васъ ради другихъ моихъ овецъ, лишенныхъ шерсти.— Знаете ли вы, что обитель св. Эчміадзина переполнилась отъ переселенцевъ? Кто голоденъ, кто нагъ, кто безпріютенъ — всѣ требуютъ помощи. Славу Богу, армянскій народъ понимаетъ ихъ положеніе и не отказываетъ мнѣ въ средствахъ. Если не будетъ помощи отъ народа, что я буду дѣлать? — Я этого не въ состояніи вынести, сердце мое надрывается, душа изнываетъ... Вамъ не рѣдко приходится слышать, что y Айрика есть недоброжелатели, есть враги, — не смущайтесь этимъ! Я долготерпѣливъ, я на враговъ не обращаю вниманія, и вы не безпокойтесь. Одного только страшится Айрикъ, a именно: когда голодный проситъ y Айрика хлѣба и онъ не можетъ его насытить. Вотъ это меня обезсиливаетъ, подавляетъ и уничтожаетъ.

«Но не одни переселенцы озабочиваютъ меня, 80,000 переселенцевъ въ Константинополѣ. Есть переселенцы и въ другихъ мѣстахъ. Эти люди покинули свои родныя мѣста. Почему? Багревандъ — плодороднѣйшая часть Арменіи. Почему же армяне должны покидать свою землю, свои сады, поля? — потому, что они, бѣдняги, не въ силахъ болѣе вынести гоненій, напоминающихъ времена христіанскихъ мучениковъ и времена персидскаго царя Язкерта.

«Кровь сасунцевъ,— да, я увѣренъ въ этомъ,— неминуемо проложитъ путь къ милосердію Божію, и этотъ вопросъ найдетъ какое-нибудь рѣшеніе. Вѣрно, что будетъ дано имъ какое-либо облегченіе, такое положеніе не можетъ продолжаться. Уже идетъ рѣчь о необходимыхъ реформахъ. Господь долженъ помочь нашему бѣдному народу».

Эту застольную рѣчь закончилъ патріархъ слѣдующими словами: «Еще одна драгоцѣнная здравица. Человѣкъ обыкновенно видитъ вершину и рѣдко замѣчаетъ то, что находится тамъ внизу, въ долинѣ. И тамъ также люди живутъ. Они день и ночь работаютъ въ потѣ лица подъ лучами солнца, подъ дождемъ, и спятъ, положивъ голову на камень. Этотъ хлѣбъ, что мы ѣли, хлѣбопашецъ выработалъ. О, сколько онъ потрудился, чтобы добыть этотъ хлѣбъ, этотъ сыръ, вино, которое мы пили и которое насъ развеселило. Все это плоды трудовъ сельскихъ рабочихъ. Итакъ, да будутъ благословенны всѣ рабочіе-земледѣльцы, которые насъ кормятъ».

Принимая еврейскую депутацію, патріархъ отнесся къ ней съ такою же любовью, какъ и къ другимъ. Вообще, широкая вѣротерпимость и проповѣдь всеобщей любви составляетъ одну изъ выдающихся чертъ его. Во время выше-указаннаго голода въ Арменіи, о. Хриміанъ оказывалъ пособіе всѣмъ, безъ различія вѣроисповѣданія. Когда однажды явился къ нему иновѣрецъ за пособіемъ и въ благодарность предлагалъ перейти въ армянскую церковь, Хриміанъ, вѣжливо, но твердо отклонилъ это предложеніе замѣтивъ:

[стр. 402]

— Теперь возьми, что нужно, a o перемѣнѣ вѣры потолкуемъ послѣ голода *).

Принимая тамъ же редакцію Приазовскаго Края, Хриміанъ высказалъ свой взглядъ на печать. «Встарину, сказалъ онъ, жили апостолы и пророки учившіе людей добру и вѣщимъ словомъ предрекавшіе объ ожидающихъ народъ бѣдствіяхъ. Теперь нѣтъ ни апостоловъ, ни пророковъ, и ихъ задачу выполняютъ дѣятели газетъ и журналовъ. Печать, которая всегда была силою, сдѣлалась могущественною съ тѣхъ поръ какъ, благодаря успѣхамъ положительныхъ наукъ, стали облегчаться сношенія между народами. Благодаря телефону, желѣзнымъ дорогамъ и другимъ изобрѣтеніямъ человѣческаго генія, газетное извѣстіе въ одинъ и тотъ же день дѣлается достояніемъ всего цивилизованнаго міра. При такихъ условіяхъ разумно направленное, проникнутое духомъ истиннаго христіанства печатное слово имѣетъ полную возможность приносить огромную пользу людямъ, просвѣщать общественное самосознаніе, распространять идеи прогресса, вносить свѣтъ науки и знанія во всѣ сферы жизни, внѣдрять сѣмена добра, мира и братской любви въ человѣческихъ сердцахъ. Въ этомъ смыслѣ пресса, безъ сомнѣнія, сила заждительная, благотворная, и священны обязанности тѣхъ лицъ, которыя въ ней подвизаются. Но за то, наобороть, сила эта пріобрѣтаетъ разрушительныя свойства, какъ скоро начинаетъ уклоняться отъ своего прямаго пути, и знамя, ей приличествующее и коренящееся въ существѣ ея высокой миссіи, замѣняется недостойнымъ служеніемъ чуждымъ ей кумирамъ»...

Прiѣздъ каѳоликоса въ Петергофскiй дворецъ.

---------------------------

*) См. «Церковный Вѣстникъ»  1895 г., № 23.

[стр. 403]

Bo время пребыванія въ Петербургѣ Мкртичъ I былъ удостоенъ весьма милостиваго пріема со стороны Государя Императора и Государыни Императрицы въ Петергофскомъ дворцѣ.

Здѣсь онъ произнесъ нѣсколько проповѣдей, изъ коихъ въ газетахъ были приведены двѣ. Въ одной изъ нихъ, между прочимъ, сказалъ:

«Какъ ни слабъ я отъ усталости, однако, пастырскій долгь мой меня обязываетъ съ вами вновь побесѣдовать. Третьяго дня, когда я вошелъ въ этотъ храмъ, я привѣтствовалъ васъ; сегодня же я васъ спрошу, какъ нѣкогда Спаситель нашъ спрашивалъ своихъ учениковъ: здравы ли вы? Дѣйствительно, если подъ здравіемъ будемъ понимать здоровье тѣла, т.-е. что человѣкъ живъ, ѣстъ, пьетъ, дѣйствуетъ, то вотъ я васъ всѣхъ вижу сегодня здѣсь въ церкви стоящими; я говорю, a вы слушаете; но смыслъ моего вопроса иной: не о тѣлѣ вашемъ я спрашиваю, a о томъ, здравы ли вы и въ вѣрѣ вашей, здравы ли вы въ исполненіи христіанскихъ обязанностей своихъ, здравы ли вы въ любви къ Богу и къ ближнему, ибо «вѣра безъ дѣлъ мертва есть»,— говоритъ апостолъ. Если вѣрующій, носящій имя христіанина, не будетъ совершать дѣлъ, пржличныхъ христіанину, и будетъ лишь по имени называться христіаниномъ, будетъ посѣщать церковь, читать псалмы и не будетъ стараться ихъ постичь, будетъ слушать св. Евангеліе и не будетъ исполнять заповѣдей Божіихъ, то это не значитъ быть настоящимъ христіаниномъ. Такимъ былъ нѣкогда и Израиль, на который Господь Богъ жаловался устами пророка: «Этотъ народъ приближается ко Мнѣ устами своими и языкомъ своимъ чтитъ Меня, сердце же его далеко отъ Меня». Одна голая вѣра, знаете, на что похожа? Она похожа на дерево, сгнившее внутри, но снаружи имѣющее только кору и зеленыя вѣтви — по внѣшему лишь виду оно здорово. Вы должны знать, что только въ дѣлѣ вѣра остается жива, и мы по дѣламъ должны судить о вѣрѣ человѣка и о томъ, насколько онъ — искренній христіанинъ. Вѣра для вѣрующаго продолжается только до могилы, a память о добрыхъ дѣлахъ его и послѣ смерти его остается на свѣтѣ. Это такъ.

«Обратимся теперь ко второму вопросу. Я спросилъ о вашемъ здравіи и, по мѣрѣ возможности, вамъ объяснилъ, какъ должно быть здравымъ и настоящимъ христіаниномъ. Когда Израилевъ народъ былъ уведенъ въ Вавилонъ, y прибывшихъ изъ Іерусалима онъ спрашивалъ о здоровьѣ и цѣлости Іерусалима Вы — тоже переселившіеся на берега рѣки Невы, братья, знаю, и вы тотъ же вопросъ зададите мнѣ: «Айрикъ, ты откуда прибылъ, скажи намъ, здрава ли наша родина мать — Арменія, живы ли ея дѣти?» Я знаю, и между вами есть люди со слабой вѣрой, которые потеряли надежду, которые въ отчаяніи говорятъ: Арменія погибла или полупогибла. Но я оповѣщаю васъ: Арменія еще жива и останется жива. Если Арменія многое потеряла, все-таки подъ охраной Божьей вотъ 4.000 лѣтъ живутъ ея дѣти. Вы хорошо знаете, что Арменія нынѣ раздѣлена между двумя сосѣдними государствами. Вы счастливы, вамъ выпалъ удѣлъ подъ мощной охраной Всемилостивѣйшаго Императора великой Россіи свободно исповѣдывать свою христіанскую вѣру и, при условіи честнаго труда, пользоваться всѣми благами земной жизни; но братья наши въ другой части Арменіи, подпавшей подъ власть турокъ, нынѣ стонутъ отъ всевозможныхъ

[стр. 404]

лишеній и страданій. Отчаяваться, однако, не надо. Ничто на свѣтѣ не вѣчно. Наступилъ, по видимому, часъ, когда суждено прекратиться и мученіямъ многострадальнаго гайканскаго народа. Будемъ вѣровать, что провидѣніе Божіе, сочтя достаточными страданія вѣрующаго народа, десницей своей тронуло сердца христіанскихъ державъ, и онѣ теперь, соединившись въ христіанской любви своей къ древнѣйшему христіанскому народу,— будемъ надѣяться и твердо вѣрить,— положатъ конецъ нынѣшнему ужасному положенію нашихъ братьевъ въ Турецкой Арменіи, даровавъ имъ добропорядочное административное устройство. Будемъ вѣрить, что и самъ султанъ, сознавъ необходимость такой реформы, вполнѣ соотвѣтствующей и интересамъ его государства, охотно согласится утвердить предположенныя реформы.

«Но мы, армяне Россіи и Турціи, издавна привыкли лелѣять въ сердцѣ нашемъ горячую вѣру въ покровительство и мощную защиту Самодержавнаго Царя великой Россіи, къ которому искони обращены были взоры многострадальныхъ христіанъ Востока. Вопль ихъ всегда бывалъ услышанъ великодушными Царями, и церковь христіанская спасалась отъ оскверненія супостатомъ. Будемъ же и мы твердо вѣрить, что достойный потомокъ великихъ Царей, нашъ Всемилосерднѣйшій Государь Императоръ Николай II, положитъ предѣлъ страданіямъ нашей церкви и нашихъ братьевъ въ Турецкой Арменіи и тѣмъ увѣнчаетъ славную память Своихъ предковъ. И, какъ училъ насъ Спаситель молиться, скажемъ: да будетъ воля Твоя, яко на небесѣхъ, тако на землѣ. Аминь!»

Въ прощальной рѣчи патріархъ говорилъ:

«Возлюбленныя чада! Вы знаете, что на мнѣ, какъ на каѳоликосѣ всѣхъ армянъ, лежитъ много и очень много обязанностей. Тяжкое горе для каѳоликоса, если онъ сознаетъ, что не въ состояніи исполнить всѣхъ возложенныхъ на него Богомъ обязанностей. Иногда самъ про себя я думаю: Господи, на меня, стараго человѣка, Ты возложилъ столь тяжелое бремя; помоги мнѣ хоть въ исполненіи моихъ обязанностей, чтобы я могъ умереть сколько нибудь спокойно, въ сознаніи что передъ Тобой и Твоимъ народомъ я исполнилъ свой долгъ! Пока я былъ въ Эчміадзинѣ, со всѣхъ концовъ свѣта летѣли ко мнѣ телеграммы и письма: «Айрикъ, не сиди, трогайся, печалуйся предъ Самодержавнымъ Царемъ Россіи, проси Его положить предѣлъ страданіямъ твоего народа,— Онъ человѣколюбивъ, Онъ христолюбивъ! » Исполненіе этихъ требованій было великимъ долгомъ для меня, какъ каѳоликоса всѣхъ армянъ. И дѣйствительно, избіеніе младенцевъ въ Виѳлеемѣ, плачъ и вопль Рахили ничто въ сравненіи съ избіеніемъ христіанъ въ Арменіи: въ Виѳлеемѣ избивали только младенцевъ, но отцы и матери остались живы, но въ Арменіи никого не щадятъ: ни отцовъ, ни матерей, ни старцевъ, ни младенцевъ, даже въ чревѣ матери находящихся. Послѣднее избіеніе въ Сасунѣ — это не первое: вотъ уже болѣе десяти лѣтъ турки систематически уничтожаютъ армянъ. Я не могъ равнодушно смотрѣть на избіеніе своего народа и не исполнить долга, возложеннаго Богомъ на каѳоликоса. Я исполнилъ желаніе моего народа и теперь не только надѣюсь, но и вѣрю, что милость Божія не оставитъ христіанъ Арменіи, что насталъ, наконецъ, часъ, когда будетъ положенъ конецъ страданіямъ ихъ, и молитва моя о томъ, чтобы Царь обратилъ благосклонное вниманіе Свое на участь турецкихъ армянъ, услышана,

[стр. 405]

наконецъ, Господомъ Богомъ. Это была мечта вашего каѳоликоса и это должно быть мечтой вашей. Это такъ» *).

Послѣ Петербурга Мкртичъ I посѣтилъ Москву, Крымъ, гдѣ въ Ѳеодосіи гостилъ y маститаго художника, армянина И. К. Айвазовскаго. Затѣмъ онъ вернулся чрезъ Поти на Кавказъ. Потійскій городской голова г. Лехницкій поднесъ букетъ цвѣтовъ и привѣтствовалъ патріарха отъ имени всѣхъ жителей города прочувствованной рѣчью, на которую онъ отвѣчалъ слѣдующими словами: «Всѣ христіане — братья. Какъ поднесенный вами букетъ состоитъ изъ разныхъ цвѣтовъ, изъ коихъ каждый благоухаетъ по-своему, такъ и все христіанство, хотя и дѣлится на отдѣльныя исповѣданія, все же слѣдуетъ заповѣдямъ Христа». Предъ возвращеніемъ въ Эчміадзинъ патріархъ посѣтилъ Ахалцыхъ, Александрополь, Ахалкалакъ **) и друг. города, населенные армянами.

Вездѣ Мкртича I, благодаря его задушевной простотѣ и доступности, встрѣчало народное ликованіе. Въ нѣкоторыхъ мѣстахъ приводили къ нему больныхъ, въ надеждѣ получить исцѣленіе.

Немногіе изъ патріарховъ пользовались такою широкою и всеобщею популярностью, какъ Мкртичъ I. Помимо другихъ знаковъ преданности и уваже-

––––––––––––––––––––––––––––

*) Газ. „Ардзаганкъ" сообщила краткое слово каѳоликоса всѣхъ армянъ Мкртича I, произнесенное его святѣйшествомъ 14-го января, 1897 г. въ день своего ангела, на состоявшемся въ этотъ день въ столовой эчміадзинскаго монастыря обѣдѣ. Между прочимъ онъ сказалъ:

„He слѣдуетъ отчаяваться; надо вѣрить, что Богъ когда-нибудь утѣшитъ насъ. Я никого не виню на свѣтѣ, что турки либо европейцы избили моихъ дѣтей. Евангеліе этого не позволяетъ, все это отрицаетъ, a я ученикъ его. Пророкъ Iеремія лишь вопіетъ о несчастіи своего народа, о разрушеніи Іерусалима и т. д., но онъ не негодуетъ на Навуходоносора, a говоритъ: „Господь, дѣлай что хочешь". И я ученикъ Евангелія и говорю: „Богу угодно было такой судъ совершить". Но существуетъ и Божья милость. Истреблены народы, но Богъ создаетъ ихъ вновь. И сколько разъ армяне были перебиты, но Богъ вновь ихъ возсоздалъ. Будемъ опять вѣрить, и молиться"...

**) Въ Ахалкалакѣ каѳоликосъ останавливался на ночлегъ въ домѣ мѣстной старожилки, 84-лѣтней старухи по прозванію Хаджи-Маръ, главы громадной нераздѣльной семьи. Она состоитъ изъ 4 сыновей, 4 дочерей и 54 внуковъ и правнуковъ, всего 63 души подъ одною кровлею. Есть между ними купцы, учительницы и учителя, врачъ, юристъ, математикъ, нѣсколько студентовъ. Между патріархомъ и родоначальницею этой библейской семьи, еще очень бодрою старухою, завязалась слѣдующая бесѣда чисто эпическаго пошиба:

— У тебя столько сыновей, внуковъ, скажи по правдѣ, не ссорятся ли они между собой?

— Айрикъ, припадаю къ стопамъ твоимъ!.. Развѣ я имъ позволю ссориться? Всѣмъ внушаю объ ихъ обязанности повиновенія старшимъ, нерадивыхъ же и безпорядочныхъ наказываю.

— Такъ ты и наказывать умѣешь, храбрая бабушка?— улыбаясь спрашиваетъ патріархъ.

— A to какже? Развѣ безъ наказанія устоитъ государство? мой домъ вѣдь то же маленькое государство.

— A кто же его государь?— спросилъ Айрикъ.

— Прахъ вашихъ ногъ — Хаджи-Маръ.

— О, да будутъ благословенны старухи, такъ крѣпко охраняющія семейныя узы y армянъ.

Затѣмъ каѳоликосъ благословилъ родоначальницу и всѣхъ многочисленныхъ членовъ этой патріархальной семьи. (См. Ардзаганкъ. 1895. № 83).

[стр. 406]

нія, маститый іерархъ удостоился безпримѣрной дани признательности отъ своего народа. Еще при жизни своей онъ попалъ въ народный эпосъ: армянскіе слѣпцы-ашуги отъ береговъ Ванскаго озера до Кавказа уже нынѣ воспѣваютъ, подъ меланхолическій аккомпаниментъ архаическихъ гуслей, добрыя дѣла и беззавѣтную преданность народу своего любимаго «айрика» (см. отдѣлъ II).

Мысли каѳоликоса Мкртича I, извлеченныя изъ его сочиненій *).

Признакомъ настоящаго благородства служитъ величіе души, a не земля и золото обладателей ихъ. Тотъ истинно благороденъ, кто блещетъ лишь славою любви къ народу.

—

Человѣкъ есть лишь наименьшее подобіе своего благодѣтельнаго прототипа Создателя; предъ его совершенною и недосягаемою мудростью онъ несвѣдущій ребенокъ; отблескъ, брошенный вѣчнымъ безсмертіемъ, содѣланный изъ земли смертный. И какое можетъ быть сравненіе между каплей воды и океаномъ, между искрой и всеобъемлющимъ свѣтомъ солнца!

—

Человѣкъ родится для выполненія великаго долга, и пока онъ живъ, долженъ быть дѣятельнымъ, такъ какъ смерть и могила принесутъ ночь, во время которой человѣкъ уже не работникъ.

—

Господь, поставивъ державный тронъ свой на небѣ, управляетъ всей вселенной посредствомъ естественныхъ и вѣчныхъ законовъ. Законы его незыблемы и неизмѣнны, никто не можетъ ихъ измѣнить или нарушить, на подобіе измѣнчивыхъ законовъ міра, которые перстъ одного пишетъ и перстъ другого уничтожаетъ.

—

Несомнѣнно человѣкъ связанъ съ этимъ міромъ и матеріальною жизнью, но его великое призваніе требуетъ, чтобы онъ связалъ съ нею и нравственную и это лишь одно возвышаетъ честь и достоинство человѣка, иначе онъ опускается до уровня животнаго.

—

Внутренняя неурядица болѣе предаетъ родину, чѣмъ пришлый врагъ.

—

Ужели можно насытиться хлѣбомъ, отнятымъ y ближняго? Нѣтъ, хлѣбъ, добытый грабежомъ и насиліемъ, скоро истощается. Честенъ и неистощимъ лишь хлѣбъ, праведно заработанный въ потѣ лица. Кто въ этомъ мірѣ ѣстъ хлѣбъ безъ соблюденія этого условія, тотъ нарушаетъ постановленіе Божье.

—

Власть для народа и народъ для власти всегда взаимно необходимы; отсутствіе одного или другого прекращаетъ или извращаетъ соціальную жизнь.

––––––––––––––––––––––––––

*) Приводимъ въ переводѣ A. A. Іоаннисеани.

[стр. 407]

Океанъ иногда своими страшными волнами вздымается, какъ гора и, опускаясь, вновь превращается въ покойную поверхность и это въ силу естественнаго закона, такъ какъ всесильный властелинъ морей обвелъ ихъ стѣной изъ мелкаго песку и поставилъ предѣлы бушующимъ волнамъ, чтобы онѣ не преступили ихъ и не затопили землю. О, еслибы Всемогущій Богъ поставилъ подобный же предѣлъ человѣку и въ границахъ его замкнулъ духъ завоеванія чтобы морями крови не затоплялся бѣдный народъ.

—

Волны потока западной цивилизаціи очень смѣшаны и мутны; зло и добро, свѣтъ и тьма, безвѣріе и наука, текутъ въ немъ параллельно.

—

Когда Богъ создалъ перваго человѣка, то въ сердцѣ и душѣ его запечатлѣлъ липь слѣдующій законъ совѣсти: «Все, что ты хочешь, чтобы люди дѣлали тебѣ, тоже дѣлай и имъ». Этого высшаго и совершеннаго закона было бы для человѣка достаточно, если бы онъ свято соблюдалъ его и не нарушалъ.

—

Домъ и семья это — міръ и предѣлъ маленькаго царства, на патріархальномъ тронѣ котораго сидятъ родители, отецъ, какъ царь и мать, какъ царица и управляютъ подвластной семьей. Въ этомъ семейномъ царствѣ нѣтъ ни полицейскаго, ни меча, hи деспотизма, ни палки, и вмѣсто всего отеческая любовь и материнская нѣжность; воспитателемъ и учителемъ служитъ живой примѣръ родителей.

—

При совершеніи райскаго союза семьи, вѣнце налагающимъ пастыремъ былъ — Господь, церковью служилъ — рай, крестомъ и евангеліемъ — древо жизни, псалмопѣвцемъ —соловей, свидѣтелями — все живущее, распорядителемъ свадебнаго пиршества — сонмъ ангеловъ, безсмертнымъ, оживляющимъ виномъ — четыре рѣки рая, непорочнымъ ложемъ — тѣнистая роща.

—

Если народъ идетъ впередъ, то первый шагь къ совершенствованію дѣлается подъ сѣнью семьи; если онъ просвѣщается, то свѣтъ просвѣщенія исходитъ отъ свѣта домашняго очага; если объединяется, то душой и связью объединенія — семья; если становится мощнымъ, то сила и длань его — семья; обогащается, то сокровищницей и хранителемъ богатства — семья. Если народъ хочетъ послѣ земной жизни унаслѣдовать и небо, сохранивъ отечественную вѣру, религію и церковь, то притворомъ для храненія въ цѣлости и чистотѣ сихъ священныхъ залоговъ является семья.

—

Народы до такой степени привыкли переносить бѣдствія отъ рукъ людей, что если бы повели ихъ, подобно овцамъ, на бойню, они, не почувствовавъ ничего, сказали бы, что такова судьба, таковъ рокъ ихъ. И это вѣрно въ особенности по отношенію къ восточнымъ народамъ; внутренняя причина этого явленія заключается не въ чемъ иномъ, какъ въ порабощенномъ, приниженномъ, подавленномъ духѣ людей, окутанныхъ безсвѣтной тьмой невѣжества.