Внимание! Предлагаемый ниже текст написан в дореволюционной орфографии. Если текст не отображается корректно, см. Просмотр русских текстов в старой орфографии.

БРАТСКАЯ ПОМОЩЬ ПОСТРАДАВШИМЪ ВЪ ТУРЦИИ АРМЯНАМЪ

ОТДѢЛЪ I.

[стр. 440]

Петросъ Адамьянъ.

Нѣсколько воспоминаній изъ жизни армянскаго трагика ¹).

„Каждый понимаетъ все по своему“.

Кирхнеръ.

Въ 1879 году въ Тифлисскомъ театрѣ, во время антрепризы С. А. Пальма, кромѣ русской труппы, играли — армянская и грузинская. Въ армянской пользовались выдающимся успѣхомъ г-жи Астгикъ, Сиранушъ и Адамьянъ, — послѣдній сразу завоевалъ первенствующее положеніе въ труппѣ и сдѣлался любимцемъ публики всѣхъ національностей. Какъ артистъ онъ представлялъ очень интересное и рѣдкое сочетаніе двухъ особенностей: онъ соединилъ въ себѣ весьма крупное дарованіе, сильный темпераментъ и при этомъ не игралъ одними только нервами, a вносилъ много кабинетной работы и всесторонняго анализа въ созданіе образовъ классическаго репертуара. Очень характерно опредѣлилъ армянскаго трагика русскій комикъ В. Н. Андреевъ-Бурлакъ: «Этотъ небольшой по росту человѣкъ обладаетъ гигантскимъ талантомъ и кромѣ того онъ умудрился соединить нутро Мочалова и технику Шумскаго». Нe мало содѣйствовалъ успѣху артиста его голосъ: мягкій, баритональнаго оттѣнка, въ высшей степени симпатичный и большаго регистра. Въ самое короткое время Адамьянъ сдѣлался любимцемъ и русской публики, которая стала охотно посѣщать не только спектакли классическаго репертуара, но и бытовыя армянскія пьесы. Дѣйствительно въ сильныхъ мѣстахъ роли артистъ входилъ въ положеніе изображаемаго лица, сильно увлекался самъ и, какъ волна увлекалъ за собою зрителя, который вмѣстѣ съ нимъ страдалъ и радовался. Разъ во время спектакля одна изъ русскихъ артистокъ свой восторгъ выразила на французскомъ языкѣ умышленно, зная, что русская рѣчь въ то время не совсѣмъ была ему понятна. «Merci, madame, je suis heureux de recevoir de telles louanges d'une artiste russe, mais vous ne devez pas vous étonner de m'avoir compris, quoique j'ai joué en arménien: la langue du coeur est internationale». Таковъ былъ любезный отвѣтъ великаго артиста. Вообще онъ былъ въ высшей степени деликатный, тактичный, однимъ словомъ вполнѣ корректный человѣкъ.

------------------------

¹) Настоящая статья представляетъ собою отрывокъ изъ воспоминаній автора, носящихъ названіе: „Правда русскаго актера“ Прим. Ред.

[стр. 441]

Изъ многихъ симпатичныхъ сторонъ Петра Іоронимовича (такъ звали Адамьяна) изъ обихода закулисной жизни позволимъ отмѣтить слѣдующее: его отношеніе къ второстепеннымъ актерамъ,— онъ въ нихъ видѣлъ людей, которые также любятъ то святое искусство, которому и онъ отдалъ свою жизнь, смотрѣлъ на нихъ, какъ на своихъ главныхъ помощниковъ. Очень часто послѣ репетиціи, когда исполнители главныхъ ролей уходили, онъ оставался со вторыми актерами проходилъ съ ними ихъ сцены, объяснялъ характеры ролей, давалъ тонъ и все это исполнялось просто, душевно, и при этомъ не забывалось самолюбіе каждаго. Какъ настоящая крупная величина, онъ не боялся такимъ отношеніемъ, ко второстепеннымъ актерамъ, уронить себя въ глазахъ артистовъ, занимающихъ амплуа ²).

Было бы не справедливо пройти молчаніемъ его отношеніе къ богатымъ людямъ. Онъ держалъ себя съ ними съ полнымъ достоинствомъ игнорируя тѣ заискивающіе пріемы, къ которымъ прибѣгаютъ нѣкоторые артисты.

Въ частной жизни, особенно въ дружеской компаніи, Петръ Іоренимовичъ являлся незамѣнимымъ собесѣдникомъ, проявляя много юмору и веселья. Какъ-то разъ въ Тифлисѣ, въ Муштаидѣ (садъ) сидѣла небольшая компанія съ дамами, тутъ же присутствовалъ любимецъ публики В. Н. Андреевъ-Бурлакъ, разсказывая свои неисчерпаемые анекдоты. Вдругъ видятъ проѣзжаетъ коляска, въ ней сидѣлъ Адамьянъ. Увидя своего любимца, сидящіе начали просить Адамьяна присоединиться къ нимъ, тотъ началъ отговариваться нездоровьемъ и сказалъ, что онъ не считаетъ себя вправѣ быть въ обществѣ дамъ, никто не понялъ такого отвѣта. Послѣ долгихъ пререканій, Андреевъ-Бурлакъ подбѣгаетъ къ коляскѣ и почти насильно заставляетъ сидящихъ въ ней помочь «извлечь» упрямца изъ экипажа. Каково же было удивленіе спутниковъ Адамьяна, когда они замѣтили, что тотъ навеселѣ, это тѣмъ болѣе показалось странно, что они пріѣхали послѣ скромнаго обѣда безъ участія тостовъ. Адамьянъ присоедйнился къ обществу сидящихъ, присутствующіе, особенно дамы, стали переглядываться, a мужья поняли, что поступили неосмотрительно; наступило неловкое молчаніѳ. Адамьянъ покачиваясь на стулѣ, обвелъ всю компанію мутнымъ взглядомъ, остановился на Андреевѣ-Бурлакѣ и покачавъ головою, спросилъ: «Хорошо»? А?..

— Нѣтъ, не хорошо!— отвѣтилъ тотъ.— Можно позволить себѣ только послѣ спектакля.

— Pourquoi?— Aujourd'hui joue грузини.

— Bсe равно, кто ни joue армяне, грузины, русскіе, всѣ послѣ спектакля должны... т.-е. могутъ buver.

— Только après спектакль?.. жаль!

Замѣтя общее смущеніе, Адамьянъ проворно всталъ и обыкновеннымъ тономъ спросилъ:

— Что похоже? Такое быстрое отрезвленіе всѣхъ поразило. Оказалось, артистъ готовился къ роли Сюливана, въ пьесѣ «Любовь и предразсудокъ», гдѣ по ходу дѣйствія, герой пьесы притворяется пьянымъ.

Адамьянъ не былъ чуждъ странностей, такъ напримѣръ, онъ былъ увѣ-

----------------------

²) Ср. „Историческій Вѣстникъ“, декабрь 97 г. Воспоминаніе Лаврова о Живокини.

[стр. 442]

ренъ, что онъ изучитъ русскій языкъ настолько и освободится отъ акцента, что сыграетъ рядъ классическихъ ролей на русскомъ языкѣ. При нашемъ разставаніи онъ хотѣлъ сказать на чемъ онъ основываетъ полную возможность играть на русской сценѣ, хотѣлъ открыть какую-то тайну, но передумалъ и ограничился только словами „Я вамъ говорью, что я будетъ играйтъ на русской сценъ“.

— Дай Богъ!— и мы съ нимъ разстались.

Слѣдующая наша встрѣча съ Адамъяномъ произошла въ 1894 году въ Петербургѣ.

— Здравствуйте! Какъ изволите поживать? Какъ я теперь говорю? Вѣдь, прежде я сказалъ бы говорью.

— Очень радъ! Совершенно правильно, очень радъ вашимъ успѣхамъ, но немножко замѣт...

— Замѣтенъ акцентъ?

— Нѣтъ, не акцентъ, a манера восточнаго говора.

— И все-таки я вамъ говорю, что я буду играть на русской сценѣ и теперь я вамъ скажу, на чемъ я основываю эту возможность. Давно, когда я служилъ въ труппѣ Вардовіана, я сказалъ своимъ товарищамъ армянамъ, что буду играть на французской сценѣ, конечно, всѣ сомнѣвались и говорили о несбыточности моихъ надеждъ, но я поѣхалъ въ Парижъ, поступилъ въ „Comédie Française", сначала почти на выходныя, потомъ на второстепенныя роли и вотъ ужъ я выступалъ много разъ съ французами въ качествѣ актера и чтеца.

Дѣйствительно такъ художественно передавать на чужомъ языкѣ, какъ передавалъ Адамьянъ „Стачку кузнецовъ" Франсуа Коппе, могъ человѣкъ съ большимъ талантомъ и очень хорошо владѣющій языкомъ.

Въ Петербуртѣ, въ Маломъ театрѣ, Адамьянъ выступилъ въ роли Гамлета, имѣлъ громадный успѣхъ. Спектакль посѣтилъ В. В. Самойловъ, ветеранъ русской сцены пошелъ самъ знакомиться за кулисы съ армянскимъ трагикомъ и 1-й высказалъ ему свой восторгъ. И петербурскую публику, своей вдохновенной игрою, Адамьянъ плѣнилъ и въ немъ признали большого артиста.

Въ 1888 году, въ Москвѣ снова мы встрѣчаемся съ Адамьяномъ. Тутъ онъ выступаетъ въ театрѣ Ліанозова и по обыкновенію имѣетъ громадный успѣхъ. Къ сожалѣнію эта встрѣча для насъ съ нимъ была, послѣдняя.

Въ заключеніе мы скажемъ, что покойный трагикъ любя искусство не подраздѣлялъ на націи его представителей. Онъ помогалъ всѣмъ безъ различія національностямъ. Когда мы ему предложили вступить въ общество для пособія нуждающимся сценическимъ дѣятелямъ предупредивъ его, что иностраннымъ подданнымъ не выдается пособія, онъ тѣмъ не менѣе охотно вступилъ въ число членовъ сказавши при этомъ — „не знаю придется ли мнѣ когда нуждаться, но пока y меня есть возможность — я буду помогать, чѣмъ могу“.

Бѣдный, бѣдный Петросъ!.. Онъ не зналъ, какъ ему прійдется нуждаться... Большое спасибо тѣмъ, которые хотя немного облегчили послѣднія минуты несомнѣнно большого таланта. А, вѣдь, есть возможность увѣковѣчить имя Адамьяна — стоитъ только въ Петербургѣ или въ Москвѣ устроить койку имени Адамьяна въ одномъ изъ убѣжищъ для артистовъ.

Гаринъ-Виндингъ.