Внимание! Предлагаемый ниже текст написан в дореволюционной орфографии. Если текст не отображается корректно, см. Просмотр русских текстов в старой орфографии.

БРАТСКАЯ ПОМОЩЬ ПОСТРАДАВШИМЪ ВЪ ТУРЦИИ АРМЯНАМЪ

ОТДѢЛЪ II.

[стр. 95]

Сасунскiя Армяне.

Армянскій вопросъ пo документамъ Французской Желтой Книги.

(Documents diplomatiques. Affaires arméniennes. Projets de réformes dans l'empire Ottoman. 1893—1897. Documents diplomatiques. Affaires arméniennes
(Supplément). 1895—1896.)

1. До Сасунской рѣзни.

«Армянскаго вопроса не существуетъ, но мы его создадимъ»,—сказалъ одинъ высокопоставленный турецкій сановникъ 5 лѣтъ тому назадъ французскому послу въ Константинополѣ Камбону. Предсказаніе сбылось очень скоро, раньше, чѣмъ можно было предполагать. — Уже въ 1894 году Камбонъ писалъ своему правительству: «Армянскій вопросъ теперь существуетъ. Въ теченіе слишкомъ цѣлаго года армяне въ тѣсномъ смыслѣ и сосѣднія провинціи являются театромъ важныхъ событій: наши консулы сообщаютъ намъ каждую недѣлю извѣстія объ арестахъ и кровавыхъ столкновеніяхъ между армянами и властями. Въ одномъ изъ послѣднихъ своихъ циркуляровъ къ посламъ Порта созналась, что кровь была пролита въ Юзгатѣ, и великій визирь заявилъ недавно, что Арменія составляетъ для Порты предметъ самыхъ серьезныхъ заботъ. Турки идутъ къ тому, чтобы снова открыть восточный вопросъ со стороны Азіи».

Возлагая на турецкое правительство вину за ужасныя событія, жертвами которыхъ пали въ послѣдніе три года тысячи ни въ чемъ неповинныхъ армянъ, французскій посолъ основывался на близкомъ знакомствѣ съ турецкимъ управленіемъ и исторіей отношеній Порты къ христіанскому населенію Малой Азіи. Вотъ какъ онъ излагаетъ этотъ предметъ въ своемъ донесеніи отъ 20 февраля (н. с.) 1894 г.:

61-я статья Берлинскаго трактата поручала судьбу армянскихъ христіанъ заботамъ Европы, и Кипрскій трактатъ 1878-го года признавалъ необходимость

[стр. 96]

«улучшенія положенія армянъ». Въ это время еще не было признаковъ пробужденія армянской національности, и идея армянской независимости существовала только въ умахъ нѣсколькихъ передовыхъ армянъ, переселившихся въ Европу. Масса населенія желала только реформъ и порядка въ управленіи подъ оттоманскимъ владычествомъ: дальше не простирались ея мечты. Безпечность Порты нарушила мирное настроеніе армянъ. Обѣщанныя реформы не были приведены въ исполненіе. Постыдное взяточничество чиновниковъ осталось въ прежней силѣ; судъ не улучшился; созданіе новыхъ подковъ Гамидіэ изъ курдовъ подъ предлогомъ охраны границъ было въ сущности оффиціалъной организаціей грабежа на счетъ армянскихъ христіанъ. Положимъ, не одна Арменія была въ такомъ состояніи.

По всей Турецкой имперіи греки, албанцы, арабы жаловались на недостатокъ правосудія, на продажность администраціи, на отсутствіе личной безопасности. Но политическая важность Арменіи останавливала вниманіе державъ преимущественно на ней, и это обстоятельство давало армянамъ перевѣсъ въ томъ положеніи, которое они раздѣляли вмѣстѣ съ другими подданными имперіи.

Мои прошлогоднія донесенія познакомили съ событіями въ Цезареѣ и въ Марсивани (въ январѣ 1893 г.) съ арестами, которые послѣдовали затѣмъ, съ процессомъ Ангоры (май, іюнь), съ казнью пяти осужденныхъ (іюль). Своею жестокостъю Порта освятила движеніе, которое теперь уже можетъ насчитывать своихъ мучениковъ. Упорно стремясь поддерживать въ Арменіи режимъ ужасовъ, арестовъ, убійствъ, насилій и т. д., она какъ будто намѣренно ускоряетъ событія. Двѣ недѣли тому назадъ въ Юзгатѣ произошли такіе крупные безпорядки, что въ самой Портѣ насчитываютъ до 500 жертвъ.

Въ Сивасѣ нашъ консулъ повидимому боится въ скоромъ времени вспышки. Такимъ образомъ, когда движеніе охватитъ всѣ деревни, и правительство своимъ произволомъ доведетъ до отчаянія мирное населеніе, то отъ Алеппо до Трапезунда и отъ Ангоры до Эрзерума могутъ вдругъ разыграться такія событія, которыя не преминутъ повлечь за собой вмѣшательство Европы. Вотъ въ какомъ видѣ представляется къ началу 1894 г. положеніе армянскаго вопроса.

Какое рѣшеніе его можетъ быть предположено или предусмотрѣно въ настоящихъ смутныхъ обстоятельствахъ? Независимость Арменіи? Объ этомъ не можетъ быть и рѣчи. Арменія не представляетъ изъ себя, какъ Болгарія или Греція, страны обособленной естественными границами, или племеннымъ составомъ населенія. Армяне разбросаны по всей Турціи, и въ предѣлахъ собственной Арменіи они повсюду перемѣщаны съ мусульманами. Кромѣ того, Арменія уже раздроблена между Турціей, Персіей и Россіей, и если бы (что почти невѣроятно) послѣ войны Европа задумала создать Арменію, то было бы почти невозможно опредѣлить границы этого новаго государства. To же затрудненіе остается въ силѣ, если предположить устройство полуавтономной области. Гдѣ начинается, гдѣ кончается Арменія? Остается обѣщаніе реформъ. Но прекрасно извѣстно, чего стоятъ въ Турціи такія обѣщанія. Чтобы провести реформу, слѣдовало бы передѣлать рѣшительно все. Что касается частныхъ улучшеній, то десять лѣтъ назадъ они, можетъ быть, удовлетворили бы армянъ, теперь же

[стр. 97]

можно опасаться, что этого будетъ недостаточно. Такимъ образомъ армянскій вопросъ не допускаетъ возможнаго рѣшенія, онъ останется открытымъ, и турки будутъ лишь обострять его своимъ дурнымъ управленіемъ и бездѣятельностью. Отъ времени до времени взрывы жестокости будутъ вызывать болѣе энергическія жалобы и возмущенія; европейская пресса будетъ въ концѣ концовъ затронута этими безконечными инцидентами; общественное мнѣніе христіанскихъ странъ исполнится сочувствія къ угнетеннымъ; движеніе въ ихъ пользу, ограничивающееся теперь Англіей и Соединенными Штатами, захватитъ остальные христіанскіе народы; снова выступитъ на сцену вопросъ о Берлинскомъ трактатѣ, и дѣло перейдетъ въ руки Европы. Будетъ ли это завтра или черезъ нѣсколько лѣтъ—неизвѣстно; можно сказать только, что въ Турціи самыя стран-ныя положенія отличаются большою живучестью; но каждый день можно ожидать взрыва, и это будетъ нисколько не удивительно».

2. Сасунская рѣзня.

Всего нѣсколько мѣсяцевъ прошло послѣ того, какъ было написано приведенное донесеніе Камбона, какъ событія блестящимъ образомъ подтвердили его мнѣніе. Уже въ концѣ августа 1894 г. французскій вице-консулъ въ Эрзерумѣ сообщалъ министру иностранныхъ дѣлъ въ Эрзерумѣ: «съ нѣкотораго времени господствуетъ въ умахъ тревога, вслѣдствіе мѣръ, принятыхъ недавно военными властями». Мѣры эти заключались въ томъ, что отрядъ регулярныхъ войскъ въ 2.500 человѣкъ получилъ приказъ отправляться въ округъ Сасунъ, расположенный между Мушемъ и Діарбекиромъ, для того, чтобы, какъ писалъ вице-консулъ, «подавить своего рода возстаніе, вспыхнувшее въ этихъ мѣстностяхъ уже довольно давно и грозящее увѣковѣчиться». Точныхъ свѣдѣній о томъ, что произошло въ Сасунѣ, въ то время еще не имѣлось, потому что «власти по обыкновенію старались возможно больше скрыть эти печальныя событія, не будучи впрочемъ въ состояніи успокоить умы». Однако, сообщенія эрзерумскаго вице-консула скоро получили подтвержденіе изъ другаго источника. Французскій вице-консулъ въ Діарбекирѣ также узналъ «о безпорядкахъ, вспыхнувшихъ въ Битлисскомъ вилайетѣ, около Муша», и сообщилъ объ этомъ своему правительству въ донесеніи отъ 5 октября 1894. Вице-консулъ передавалъ при этомъ, что, «по приказу изъ Константинополя, командиръ 4-го армейскаго корпуса въ Эрцингіанѣ отправился въ Битлисскій вилайетъ, во главѣ довольно значительной военной силы, исчисляемой приблизительно въ 15.000. чел. и составленной изъ регулярныхъ войскъ, извѣстнаго контингента, доставленнаго курдскими племенами и нѣкотораго числа гамидіэ (иррегулярныхъ войскъ), вытребованныхъ битлисскимъ вали. Послѣ нѣсколькихъ безуспѣшныхъ аттакъ, названному военачальнику удалось овладѣть мятежниками, которые повидимому защищались съ отчаяніемъ».

Затѣмъ сообщаются подробности объ ужасной драмѣ, разыгравшейся въ Сасунѣ: около 7 ½ тысячъ армянъ погибло, 30 армянскихъ деревень истреблены

[стр. 98]

были огнемъ, 40 женщинъ уведены въ неволю, 200 женщинъ, освобожденныхъ муширомъ, пытались утопиться, чтобы не пережить своего безчестія. «Въ общемъ,—писалъ вице-консулъ,—ужасъ господствуетъ въ странѣ». Факты, сообщенные въ консульскихъ донесеніяхъ, не замедлили подтвердиться. 14 ноября 1894 г. Камбонъ подробно доносилъ министру иностранныхъ дѣлъ о впечатлѣніи, произведенномъ сасунской рѣзней на представителей иностранныхъ державъ въ Константинополѣ, и о мѣрахъ, которыя были приняты ими въ виду происшедшихъ событій:

«Кровавыя событія, имѣвшія мѣсто въ провинціи Битлисъ, далеко еще не забыты, несмотря на усилія оттоманскаго правительства держать ихъ въ тайнѣ. Благодаря отдаленности тѣхъ областей, гдѣ совершены были убійства, и отсутствію на мѣстѣ иностранныхъ агентовъ, Портѣ удалось оставить подъ нѣкоторымъ сомнѣніемъ точность слуховъ, дошедшихъ до посольствъ въ Константинополѣ. Сомнительность источниковъ этихъ слуховъ не позволяла признать ихъ безъ контроля; тѣмъ не менѣе ихъ исключительная важность требовала иныхъ объясненій, чѣмъ тѣ отрицанія, которыхъ упорно держалась Порта, и иныхъ мѣръ, чѣмъ та инертность, въ которой она замкнулась. Свѣдѣнія, собранныя нашимъ агентомъ въ Діарбекирѣ, почти во всемъ сходятся со свѣдѣніями, полученными англійскимъ посольствомъ».

Англійскій посланникъ рѣшилъ произвести слѣдствіе: Г. Шиплей, драгоманъ посольства, выѣхалъ вчера въ Эрзерумъ, гдѣ онъ намѣревается учредить консульство; но онъ проѣдетъ дальше въ глубь страны, и въ дѣйствительности на него возложена миссія точно разслѣдовать приписываемыя турецкимъ войскамъ преступленія. Полковникъ Чермсайдъ, военный аташэ, отправляется точно также черезъ нѣсколько дней въ провинцію Битлисъ для производства подобнаго же слѣдствія.

Такимъ образомъ, повидимому, снова возникаетъ армянскій вопросъ при обстоятельствахъ особенно тревожныхъ для турецкаго правительства. Султанъ сдѣлалъ запросъ о моемъ мнѣніи. Я отвѣтилъ, что необходимо ввести реформы въ управленіи Арменіей, подавить всякія преступныя дѣйствія, особенно со стороны полковъ гамидіэ, возстановить верховный авторитетъ султана, дать почувствовать его верховную власть. Что ему нечего опасаться слѣдствія англійскихъ агентовъ, если онъ поспѣшитъ самъ довѣрить его людямъ выдающимся, уважаемымъ всѣми, пользующимся его довѣріемъ и достаточнымъ авторитетомъ, чтобы смирить преступниковъ и привести людей и вещи въ надлежащій порядокъ.

Я имѣю основаніе думать, что мои коллеги были также опрошены и высказали тѣ же совѣты. Г. Нелидовъ отвѣчалъ въ тѣхъ же выраженіяхъ, какъ и я. Австрійскій посланникъ, которому я выразилъ свой взглядъ, отвѣтилъ: «мы вполнѣ раздѣляемъ ваше мнѣніе».

Такое единодушіе взглядовъ y представитлей великихъ державъ не можетъ не оказать вліянія на султана; онъ навѣрно сдѣлаетъ попытку въ указанномъ ему направленіи, но, по всей вѣроятности, она окажется недѣйствительной и результаты ея будутъ не долговѣчны. Если онъ найдетъ лицъ, достаточно энергичныхъ, чтобы возстановить порядокъ и принять разумныя мѣры, онъ не найдетъ себѣ военныхъ и гражданскихъ чиновниковъ, способныхъ водворить право

[стр. 99]

судіе; но каковы бы ни были результаты такой попытки, она должна быть сдѣлана, такъ какъ это единственное средство для султана отсрочить на нѣкоторое время разрѣшеніе вопроса, принимающаго съ каждымъ годомъ все болѣе и болѣе острую форму.

Единодушіе пословъ, дѣйствительно, произвело на султана впечатлѣніе: черезъ нѣсколько дней послѣ приведеннаго выше донесенія Муниръ-бей сообщилъ Камбону отъ имени султана, что въ Арменію отправляется слѣдственная коммиссія, къ коей присоединены были делегаты отъ Россіи, Франціи и Англіи.

На основанiи инструкціи, составленной тремя послами, слѣдствіе ограничилось исключительно сасунскими событіями и веденіе его предоставлено было оттоманскимъ властямъ. Делегаты должны были ограничиться контролемъ и «обезпечить добросовѣстность разслѣдованія». Имъ предписывалось ежедневно доставлять коллективный протоколъ, присутствовать при всѣхъ операціяхъ коммиссіи, составлять послѣдней всякія полезныя указанія и, что самое важное, предлагать свидѣтелямъ вопросы черезъ предсѣдателя коммиссіи, въ случаѣ же его отказа—непосредственно.

Султанъ просилъ пословъ отказаться отъ послѣдняго, наиболѣе существеннаго пункта, но они не нашли возможнымъ исполнить это желаніе.

24 января 1895 г. слѣдственная коммиссія имѣла первое засѣданіе въ Мушѣ, и уже въ депешѣ Камбона отъ 6 февраля сообщается, что «всѣми возможными способами оттоманскія власти стараются помѣшать свидѣтелямъ говорить». Затѣмъ эта жалоба регулярно повторяется чуть не въ каждомъ донесеніи французскаго посла. 21 февраля онъ пишетъ, что по свѣдѣніямъ, имѣющимся у него и его коллегъ, «даже за предѣлами Сасунскаго округа власти всюду ведутъ глухое преслѣдованіе противъ армянъ». Вмѣстѣ съ тѣмъ и оттоманскіе коммиссары, какъ видно изъ депеши отъ 6 марта, стремились отклонить слѣдствіе отъ его нормальнаго хода. Встревоженные показаніями Эрко, писалъ Камбонъ, коммиссары признаютъ, что войска принимали участіе (въ сасунской рѣзнѣ), и что ихъ дѣйствія могли зайти очень далеко, но они утверждаютъ, что это была необходимая репрессія противъ мятежныхъ армянъ. Подъ видомъ безпристрастія, коммиссары пытаются установить, что произошло возстаніе и смертоносное вмѣшательство войскъ было вполнѣ законно».

Въ депешѣ отъ 4 апрѣля Камбонъ писалъ, что «Вильберъ (французскій делегатъ) настаиваетъ на трудностяхъ, съ которыми встрѣчаются европейскіе делегаты при исполненіи своей миссіи. Очевидно, что оттоманскіе коммиссары пытаются устрашить истинныхъ свидѣтелей сасунскихъ событій и предполагаютъ вести слѣдствіе только на основаніи оффиціальныхъ документовъ и показаній, исходящихъ отъ чиновниковъ или лицъ, которыя имѣютъ связи съ властями». Несмотря на всѣ старанія, европейскимъ делегатамъ такъ и не удалось обставить слѣдствіе хотя бы элементарными гарантіями безпристрастія. При какихъ условіяхъ производилось разслѣдованіе по поводу сасунскихъ событій, всего яснѣе видно изъ донесенія Камбона отъ 2 мая, въ которомъ говорится, что «мѣстныя власти оказываютъ постоянное давленіе на слѣдствіе; свидѣтели, являющіеся изъ сосѣднихъ мѣстностей, тотчасъ по прибытіи въ Мушъ, поручаются надзору полиціи, которая беретъ на себя доставлять имъ помѣщеніе и пищу и диктуетъ

[стр. 100]

имъ показанія, которыя они должны давать передъ коммиссіей. Нѣкоторые изъ нихъ отказались отъ своихъ прежнихъ показаній послѣ одной ночи, проведенной ими въ рукахъ полиціи; другіе, настаивавшіе на своихъ первоначальныхъ показаніяхъ, подверглись вслѣдствіе этого аресту; большинство свидѣтелей дѣлаетъ заявленія, какъ бы заученныя наизусть и въ одинаковыхъ выраженіяхъ внушающихъ очень сильное недовѣріе. Множество лицъ, обнаруживающихъ желаніе явиться передъ коммиссіей для дачи показаній, удерживается властями въ деревняхъ. Несмотря на увѣренія, которыя неоднократно давалъ намъ султанъ, свободы слѣдствія почти не существуетъ».

Вотъ каковы оказались результаты отказа державъ отъ самостоятельнаго слѣдствія, которому такъ радовались дипломаты и которое гр. Кальноки привѣтствовалъ какъ удачную попытку «локализовать инциднтъ» (депеша французскаго посла въ Вѣнѣ Лозэ отъ 6 февраля 1895 г.). И тѣмъ не менѣе, несмотря на отсутствіе какихъ-либо серьезныхъ гарантій полноты и безпристрастія разслѣдованій, предпринятыхъ оттоманской коммиссіей, европейскіе делегаты не могли не убѣдиться въ справедливости тѣхъ разсказовъ объ ужасахъ сасунской рѣзни, которые осенью 1894 года дошли до свѣдѣнія европейской дипломатіи и печати. Факты были такъ вопіющи и многочисленны, что скрыть ихъ не удалось турецкимъ властямъ, несмотря на всѣ старанія и увертки.

Уже въ началѣ апрѣля французскій делегатъ, не предрѣшая хода дальнѣйшихъ работъ коммиссіи, считалъ вполнѣ доказаннымъ, что «селенія Шеникъ, Семаль и Гелигузанъ подверглись нападенію со стороны турецкихъ войскъ и курдовъ-номадовъ; дома были сожжены, поселяне подверглись преслѣдованію и
были перебиты, остальное же населеніе этихъ трехъ деревень, нынѣ уничтоженныхъ, разбросано теперь болѣе чѣмъ въ 80 мѣстахъ».

16 іюля 1895 г. слѣдственная комиссія, выслушавъ 190 свидѣтелей, закончила свои занятія и 28 іюля европейскіе делегаты представили коллективный докладъ, въ которомъ подвели итогъ всему, что имъ удалось узнать и выяснить. Приведя цѣлый рядъ данныхъ, констатированныхъ слѣдствіемъ, делегаты говорятъ:

«Всѣ эти факты нисколько не доказываютъ, что армяне подняли открытое возстаніе въ концѣ іюля 1894 года. Въ подтвержденіе этого обвиненія ссылались на одинъ изъ документовъ, найденныхъ y Мурада, какъ на политическую программу, но содержаніе его ясно показываетъ; что онъ не содержитъ ничего кромѣ голаго перечня событій; такъ какъ если возстаніе постепенно развивалось въ теченіе трехъ предшествовавшихъ мѣсяцевъ, если положеніе было таково, какимъ оно выясняется изъ телеграммъ мутесарифа Гуэнджъ отъ 3–15 мая и изъ оффиціальныхъ донесеній правительственныхъ агентовъ, то какъ объяснить себѣ образъ дѣйствій властей, которыя въ теченіе мая, іюня и іюля мѣсяцевъ не принимали никакихъ мѣръ противъ такого серьезнаго и обострившагося положенія дѣлъ?

Смѣшное само по себѣ обвиненіе армянъ въ поджогѣ ихъ собственныхъ деревень, овчаренъ и т. д. опирается лишь на слухи; показанія свидѣтелей, называющихъ себя очевидцами, такъ противорѣчивы и невѣроятны, что нижеподписавшіеся вынуждены отвергнуть его, какъ незаслуживающее никакого довѣрія;

[стр. 101]

но даже на минуту признавъ основательность такого обвиненія, возможно ли допустить (чего, впрочемъ, никто еще не осмѣливался утверждать), чтобы армяно-григоріанское населеніе, особенно преданное своей религіи, какъ и всѣ другіе христіане православнаго вѣроисповѣданія, дошло до оскверненія и разрушенія своихъ церквей, приведя ихъ въ тотъ видъ, который былъ констатированъ нижеподписавшимися?

Послѣдніе вынуждены потому признать основательность армянскихъ обвиненій и видѣть въ курдахъ и въ солдатахъ виновниковъ пожаровъ цѣлыхъ селеній.

Наконецъ, если, для уясненія себѣ характера первыхъ кровавыхъ столкновеній армянъ съ курдами, принять во вниманіе бездѣятельность, если не участіе, въ этихъ сраженіяхъ войскъ, всякое отсутствіе распоряженій со стороны властей для ихъ устраненія или для оказанія помощи крестьянамъ, подвергнувшимся нападенію, если мы вспомнимъ, что ходилъ слухъ о приказѣ истребить ихъ, чѣмъ воспользовались курды, съ цѣлью вынудить деньги y крестьянъ Кавара, и что y армянъ на глазахъ разрушались ихъ села, то станетъ понятно, что имъ не оставалось ничего другого, какъ взять на себя защиту своей собственной жизни и жизни своихъ родныхъ и своей семьи.

При появленіи отряда войскъ въ Гелегузанѣ, они разбѣжались; обстоятельства, при которыхъ будто бы произошло здѣсь столкновеніе, также какъ и при Геліезанѣ, остались покрыты глубокой тайной, тѣмъ болѣе, что число убитыхъ или раненыхъ, могущее подтвердить дѣйствительность приводимыхъ сраженій, показана однимъ Тевфикъ-пашою, показанія котораго въ этомъ случаѣ не могутъ внушать къ себѣ довѣрія, между тѣмъ какъ другія донесенія относительно числа убитыхъ въ регулярныхъ войскахъ очень неопредѣленны.

Все вышеизложенное даетъ нижеподписавшимся право повторить, что факты, обнаруженные слѣдствіемъ, не подтверждаютъ возстанія армянъ Кавара и Талори противъ правительства.

Переходя къ мѣрамъ, принятымъ для подавленія того, что считалось за возстаніе, прежде всего слѣдуетъ вспомнить, какъ мало, если не ничего, было сдѣлано съ цѣлью положить мирный ему конецъ, и что мы не находимъ и признака мѣръ къ огражденію жизни и дѣтей, находившихся, по общему заявленію, съ армянами при Антокъ-Дагѣ; изъ многочисленныхъ свидѣтельствъ послѣднихъ видно, что во время этихъ событій погибло много мужчинъ, женщинъ и дѣтей: изъ нихъ одни были убиты солдатами, курдами или заптіями, другіе умерли отъ страха, лишеній, наконецъ нѣкоторые исчезли во время паники, вызванной начавшимися противъ нихъ преслѣдованіями; иные были сожжены въ домахъ, гдѣ они были оставлены; другіе же избиты вмѣстѣ со священникомъ Оганнесомъ изъ Семалы въ лагерѣ при Гелегузанѣ.

Если вѣрить тѣмъ донесеніямъ, согласно которымъ сраженіе при Семалѣ между армянами и курдами продолжалось только два дня, послѣ чего послѣдніе немедленно скрылись, a всѣ военныя дѣйствія затѣмъ лишь ограничивались ружейной стрѣльбой при нападеніи при Гелегузанѣ и Геліезанѣ, тогда всѣ обвиненія армянъ должны считаться ложными, a ихъ потери, ограничивающіяся лишь мужчинами, принимавшими участіе въ трехъ сраженіяхъ, крайне незначительными.

[стр. 102]

Нижеподписавшіеся не могутъ, однако, на основаніи всего вышесказаннаго, раздѣлять эту точку зрѣнія и вынуждены вѣрить, что въ дѣйствительности армяне,—мужчины, женщины и дѣти, были жертвой неоднократныхъ преслѣдованій солдатъ, курдовъ и заптіевъ, ранившихъ или убивавшихъ безъ различія пола всѣхъ попадавшихся имъ подъ руку; при этомъ особенно важно отмѣтить тотъ фактъ, что кромѣ одиннадцати поселянъ изъ Талори не оказалось ни одного плѣнника.

Фактъ этихъ избіеній выясняется изъ многочисленныхъ свидѣтельствъ армянъ, сходныхъ въ своихъ показаніяхъ и сообщающихъ имена жертвъ; что же касается числа послѣднихъ, то при отсутствіи всякаго гражданскаго порядка и серьезныхъ мѣръ къ возстановленію населенія Кавара и Талори, его невозможно опредѣлить даже приблизительно, тѣмъ болѣе, что сами армяне, бѣжавшіе и разсѣявшіеся въ разныя стороны, показываютъ въ числѣ мертвыхъ лицъ только неизвѣстно куда исчезнувшихъ, и въ числѣ убитыхъ тѣхъ, кто погибъ жертвою предыдущихъ событій; тѣмъ не менѣе гибель многихъ людей не подлежитъ сомнѣнію, и мы можемъ лишь сослаться по этому вопросу на добавленія (глава IV), гдѣ указаны имена лицъ, причисленныхъ къ погибшимъ.

Были ли совершены въ это время возмутительныя жестокости вродѣ варварскаго изувѣченія беременной женщины? Свидѣтельства о томъ одиночны, какъ заявленіе жены Шеника, или опираются на слухи, какъ показаніе священника изъ Гунджа; a такъ какъ многія армянскія донесенія сильно преувеличены, мы не считаемъ возможнымъ высказаться по этому вопросу.

Что касается стариковъ и дѣтей, сгорѣвшихъ во время пожара въ домахъ, сообщенія о нихъ Таво изъ Семалы, Саво и Коте Шеника не подтвердились; но несомнѣнно что въ деревняхъ, покинутыхъ жителями, оставались нѣкоторые старики, больные и дѣти, что доказано для Гелегузана письмомъ священника Оганнеса изъ Семалы.

Однимъ изъ самыхъ тяжелыхъ обвиненій противъ регулярныхъ войскъ является обвиненіе въ томъ, что ими были избиты и зарыты въ землю при Гелегузанскомъ лагерѣ часть жителей Семалы, явившихся, со своими священниками во главѣ, съ цѣлью сдаться и что ими при этомъ были совершены насилія надъ женщинами.

Во время слѣдствія мы нижеподписавшіеся натолкнулись на открытое нежеланіе со стороны коммиссіи выяснить этотъ одинъ изъ наиболѣе важныхъ вопросовъ.

Выслушаны были только четыре женщины изъ Семалы, и то одна изъ нихъ отказалась отвѣчать на второй день допроса.

Комиссія не пожелала выслушать по этому дѣлу одну женщину Анну Шеникъ, a также армянскихъ погонщиковъ муловъ, находившихся въ лагерѣ; и прежде чѣмъ отправиться въ Гелегузанъ и осмотрѣть тамъ ямы, наполненныя, по слухамъ, останками жертвъ, она уже прежде времени высказалась по поводу ихъ происхожденія, заявивши, что если ямы наполнены костями умершихъ, то весьма возможно, что они были собраны и сложены тамъ самими армянами.

При такйхъ условіяхъ въ рукахъ слѣдователей оказалось очень немного показаній очевидцевъ, да й тѣ исходятъ, по большей части, оть лйцъ, явив-

[стр. 103]

шихся no собственному желанію или отъ имени своихъ родственниковъ, которыхъ можно всегда обвинить въ предварительномъ соглашеніи относительно показаній на слѣдствіи; но именно потому первымъ долгомъ коммиссіи было заручиться всѣмъ, что могло пролить свѣтъ на дѣло, также какъ и наивозможно большимъ числомъ свидѣтельскихъ показаній. Мы, нижеподписавшіеся, заявляемъ, что этого не было сдѣлано. Какъ было уже сказано выше, письмо, подписанное священникомъ Оганнесомъ, доказываетъ, что послѣ оставленія Гелегузана армянами, что случилось, повидимому, 12 или 13 августа, слѣдовательно до прибытія войскъ, положеніе армянъ при Антокъ-Данѣ было отчаянное, и что съ этого времени они начали разбѣгаться.

Изъ показаній поименованныхъ Таво, Симо, Эго, Оссена, двухъ женщинъ по имени Маріамъ и Дило, всѣхъ родомъ изъ Семалы, явствуетъ, что ихъ священникъ съ частью поселянъ прибылъ въ Гелегузанъ, чтобы сдаться войскамъ нѣсколько дней спустя послѣ своего бѣгства.

Таво, присутствіе котораго въ лагерѣ, впрочемъ, очень сомнительно и Маріамъ, жена Шерко, говорятъ, что это случилось на второй день ихъ бѣгства.

Другіе свидѣтели, напротивъ, утверждаютъ что это происходило пять или шесть дней спустя.

Послѣдняя цифра, впрочемъ, совпадаетъ съ числомъ, помянутымъ армянскими погонщиками муловъ, которые заявляютъ, что бѣжавшіе сдались къ концу пребыванія ихъ въ Гелегузанѣ, которое продолжалось, по ихъ словамъ, шесть дней.

Ясно, что если бы войска оставались въ Гелегузанѣ не болѣе трехъ дней, то всѣ обвиненія ихъ въ совершенныхъ ими насиліяхъ рушились бы сами собою. Но слѣдствіе не устанавливаетъ этого срока пребыванія ихъ, a напротивъ скорѣе говоритъ въ пользу пяти и шестидневнаго пребыванія ихъ тамъ какъ нижеподписавшіеся считаютъ это доказаннымъ ими выше.

Съ другой стороны, относительно смерти священника Оганнеса до сихъ поръ не получено сколько-нибудь удовлетворительнаго объясненія.

Священникъ Парсегли, говорятъ, былъ убитъ курдами въ ту минуту, когда онъ собрался сдаться войскамъ; но это сообщеніе исходило не отъ Таво, какъ онъ самъ заявилъ объ этомъ. Такъ какъ всѣ усилія священника Парсегли доказать свои сношенія съ вышеназваннымъ Таво явно безуспѣшны, то и утвержденіе Решида изъ Гелегузана и Жирбо, сына Манука Шеника, показаннаго въ числѣ убитыхъ при Гелегузанѣ, опровергается письмомъ, подписаннымъ священникомъ Оганнесомъ написаннымъ уже послѣ битвы. Сверхъ того самъ полковникъ Тевфикъ-бей не могъ отрицать существованіе слуховъ о событіяхъ, происшедшихъ y Гелегузана.

A между тѣмъ жители Муша и окрестныхъ деревень заявляютъ, что имъ ничего не извѣстно о происшедшемъ; нѣкоторые жители Семалы даже осмѣливались утверждать, что не знаютъ ни имени священника своего собственнаго села, ни постигшей его участи.

Эти противорѣчивыя и ложныя объясненія съ одной стороны, эти отрицанія съ другой—скорѣе подтверждаютъ, чѣмъ уничтожаютъ обвиненіе.

[стр. 105]

Наконецъ, послѣднее вполнѣ установлено открытіемъ ямъ при Гелегузанѣ, дѣйствительно находящихся за домомъ Бэдо; изъ нихъ одна въ особенности усѣяна человѣческими костями: видъ представляемый въ настоящее время ямами, объясняется очень правдоподобными объясненіями армянскихъ показаній по этому поводу, совершенными здѣсь впослѣдствіи раскопками труповъ и опустошеніями, произведенными дикими звѣрями: впрочемъ, слѣдствіе не даетъ никакого объясненія о происхожденіи этихъ ямъ.

Всѣ эти соображенія вмѣстѣ взятыя даютъ право, несмотря на произвольно недостаточныя изысканія коммиссіи, утверждать, что, противно формальному отрицанію Тевфикъ-бея и Гаджъ-Мустафы-эффенди, обвиненіе въ избіеніи войсками при Гелегузанѣ священника Оганнеса изъ Семалы и армянъ имѣетъ основаніе: число жертвъ можетъ-быть доходитъ до сорока; но подробности самаго избіенія остаются скрытыми во мракѣ.

Фактъ разлуки, по прибытіи въ лагерь, мужчинъ съ дѣтьми и женами, насилія надъ послѣдними совершились при тѣхъ же обстоятельствахъ, какъ и избіеніе, съ которымъ то и другое тѣсно связано: если вѣрить одному изъ этихъ обвиненій, то нужно повѣрить и другому. Необходимо, впрочемъ, помнить, что существуютъ нѣкоторыя противорѣчія относительно часовыхъ, солдатъ или заптіевъ, окружавшихъ женщинъ и позволившихъ по отношенію къ нимъ безчестные поступки.

Если разсмотрѣть послѣдствія всѣхъ этихъ происшествій, окажется, что опустошенію подверглись три деревни: Каваръ, Шемикъ и Семала, Гелегузанъ, весь округъ Талори, Агпи, Гетинкъ, Спаганкъ съ ихъ окрестностями, и почти всѣ жители, лишенные средствъ къ существованію, крова, вынуждены удалиться, одни по направленію къ Діарбекиру, другіе, при частномъ содѣйствіи властей, распредѣлены по армянскимъ деревнямъ въ равнинѣ, которая кормила ихъ въ теченіе зимы.

Полное опустошеніе цѣлой области никогда не можетъ считаться наказаніемъ, пропорціональнымъ преступленію возстанія; a тѣмъ болѣе въ настоящемъ случаѣ, гдѣ единственнымъ преступленіемъ со стороны армянъ было дарованное ими убѣжище и укрывательство Мурада и его шайки; нѣсколько отдѣльныхъ нападеній съ цѣлью разбоя на курдовъ, или случаевъ неповиновенія властямъ, возможность легкаго сопротивленія султанскимъ войскамъ при выяснившихся условіяхъ не могутъ служить оправданіемъ того бѣдственнаго состоянія, въ какое были подвергнуты страна и народъ.

Отсутствіе мѣръ къ предотвращенію предполагаемаго возмущенія, начало котораго обнаружилось еще въ маѣ, и къ устраненію позднѣйшихъ столкновеній армянъ и курдовъ, слѣдствіемъ чего были самыя различныя потери, возлагаетъ всю отвѣтственность за нихъ на мѣстныя гражданскія и военныя власти. Образъ дѣйствій войскъ въ Мергемузанѣ остается необъяснимымъ, въ виду событій разыгравшихся y нихъ на глазахъ, и не находитъ себѣ оправданія, так-же какъ и поведеніе явившагося вслѣдъ за этимъ отряда, причемъ не было предпринято никакихъ мѣръ для огражденія безопасности женщинъ и дѣтей или для возвращенія армянъ въ ихъ село, что было выполнено впослѣдствіи по прибытіи мушира Зекки-паши.

[стр. 105]

Армянская семья кустарей-прядильщиковъ (изъ-подъ Вана).

[стр. 106]

Такъ какъ слѣдствіе не разсматривало дѣйствій самихъ властей, ихъ сношеній другъ съ другомъ и распоряженій, отданныхъ или полученныхъ ими по этому поводу, нижеподписавшіеся не считаютъ возможнымъ поднимать вопросъ о личной отвѣтственности ихъ».

3. Избіенія 1895 —1896 гг.

Въ концѣ 1895 г. и въ началѣ 1896 г., въ теченіе полугода, происходили по всей Малой Азіи, въ городахъ и деревняхъ, населенныхъ армянами, ужасающія организованныя массовыя избіенія, предъ которыми поблѣднѣли даже турецкія звѣрства въ Сасунѣ. Исходнымъ моментомъ послужила мѣра, обѣщавшая армянамъ начало умиротворенія. Послѣ упорнаго сопротивленія, султанъ вынужденъ былъ утвердить въ октябрѣ 1895 г. проектъ реформъ, выработанный для шести армянскихъ вилайэтовъ, представителями Россіи, Франціи и Англіи, и вслѣдъ за этимъ начались рѣзня и грабежъ армянъ.—Въ двух томах Желтой книги приводится масса потрясающихъ подробностей, изъ которыхъ мы заимствуемъ лишь небольшую часть.

а) Требизондъ.

Требизондъ, когда раньше другихъ пришли вѣсти изъ столицы, первый подалъ примѣръ избіенія армянъ. Уже 5 октября французскій консулъ телеграфировалъ о началѣ «рѣзни и грабежа». Въ послѣдующихъ донесеніяхъ онъ между прочимъ писалъ:

«Лица, видѣвшія городъ за нѣсколько минутъ до начала убійствъ,—писалъ въ своей депешѣ Камбонъ отъ 15 октября 1895 г.,—никакъ не могли предвидѣть готовыхъ свершиться такъ близко событій. Толпа народа, занятая своимъ обычнымъ дѣломъ, наполняла улицы. Теперь вполнѣ доказано, что мусульмане, безъ всякаго сигнала, дружно и одновременно бросились на армянъ. Рабочіе-носильщики для внутренней разноски, принадлежащіе большею частью къ армянскимъ артелямъ, находились по своимъ дѣламъ въ большомъ количествѣ около таможни: они были убиты. Нѣсколько несчастныхъ, попытавшихся спастись, переправившись на лодкахъ на суда, стоявшія въ портѣ, были убиты лодочниками ударами веселъ; одинъ былъ выброшенъ въ море и побитъ каменьями. На всѣхъ улицахъ и площадяхъ избивались встрѣчавшіеся армяне, причемъ ихъ добивали съ неслыханною жестокостью. Торговцевъ вытаскивали изъ ихъ магазиновъ и отдавали въ руки убійцъ.

Въ самое короткое время убійства были кончены. Тогда толпа ринулась грабить лавки. На улицахъ попадались носильщики, уносившіе товары, и никто не мѣшалъ имъ въ ихъ грабежѣ.

Утверждаютъ, что при этомъ солдаты и заптіи не только не препятствовали этому, но даже поощряли къ тому. Мнѣ разсказывали, напримѣръ, что въ одномъ мѣстѣ мятежники не могли взять армянскій домъ, такъ какъ ихъ выстрѣлы (ружья) не достигали него, тогда солдаты, увидавъ это, сняли съ себя курт-

[стр. 107]

ки и открыли огонь совмѣстно съ убійцами. Во всякомъ случаѣ я могу засвидѣтельствовать de visu, что заптіи, занимавшіе полицейскій постъ, стояли съ оружіемъ въ рукахъ въ оборонительномъ положеніи и не дѣлая ни малѣйшей попытки остановить мятежниковъ.

Точное число жертвъ еще не приведено въ извѣстность. Власти опредѣляютъ его въ 180 человѣкъ; но, судя по всему, число убитыхъ въ г. Требизондѣ навѣрно свыше 500. Почти никто изъ армянъ не вернулся домой. Фреры (французскіе монахи) дали пріютъ 3.300 лицамъ. По оффиціальному объясненію, поводъ къ рѣзнѣ далъ выстрѣлъ изъ револъвера, сдѣланный армяниномъ и ошибочно понятый мусульманами. Одновременное начало рѣзни во всѣхъ частяхъ города дѣлаетъ это объясненіе совершенно неправдоподобнымъ. Это былъ, не подлежитъ никакому сомнѣнію, заговоръ тщательно обдуманный (un complot soigneusement réglé) ¹). Участіе регулярнаго войска въ преступленіяхъ и допущеніе грабежа говорятъ сами за себя».

б) Діарбекиръ.

Въ ноябрѣ того же года произошла рѣзня въ Діарбекирѣ. Подробное описаніе этого событія мы находимъ въ донесеніи французскаго вице-консула Мейріэ. Вотъ что онъ сообщалъ въ депешѣ отъ 18 декабря 1895 г.

«Анизъ-паша, мутесарифъ Мардина, назначенный въ октябрѣ 1894 года управлять въ отсутствіе Сури-паши вилайэтомъ Діарбекира, былъ извѣстенъ всему городу своимъ фанатизмомъ и ненавистью къ христіанамъ. Всѣ его мѣры при исполненіи возложенной на него обязанности подтвердили эту репутацію его и послужили для христіанъ доказательствомъ его пристрастія и враждебнаго къ нимъ отношенія. Еще памятно то положеніе, въ которомъ находился Діарбекиръ въ нынѣшнемъ мартѣ мѣсяцѣ, когда шейхъ Зиланъ проходилъ черезъ него, и тѣ старанія, которыя были приложены къ тому, чтобъ отсрочить катастрофу. И потому, когда 4-го октября пронесся въ городѣ слухъ о назначеніи его вали Діарбекира, христіане были въ отчаяніи: они видѣли себя беззащитными, въ полной власти человѣка, отъ котораго можно было всего бояться, и съ этой минуты всякое довѣріе къ правительству было ими потеряно. Между тѣмъ Анизъ-паша не удовольствовался назначеніемъ, на которое не могъ даже надѣяться и которое было для всѣхъ необъяснимо,—ему нужно было еще одобреніе угнетаемаго имъ населенія: онъ силою вынудилъ y его высшаго духовенства и знати телеграмму къ султану, въ которой они благодарили его за это назначеніе и въ пышныхъ выраженіяхъ восхваляли ему того, кто былъ предметомъ этого назначенія.

Всѣ христіане, безъ исключенія, были возмущены этой неделикатностью со стороны начальника управленія и приведены въ негодованіе малодушной слабостью своихъ представителей. Они заперли лавки и церкви, куда запретили входъ

-------–----–––––––

¹) На это обстоятельство указываютъ также и другіе консулы. Такъ, эрзерумскій консулъ, извѣщая о рѣзнѣ 31 октября и 3 ноября, объ истребленіи большинства армянскихъ деревень вокругъ Эрзерума, добавляетъ: „необходимо предать суду военныхъ, принимавшихъ участіе въ грабежѣ и избіеніи. Мои товарищи, консулы Англіи, Италіи и Россіи, и я имѣемъ въ рукахъ несомнѣнное доказательство такого участія" (№№ 17, 18, 21).

[стр. 108]

своимъ священникамъ и добились, наконецъ, отъ своихъ высшихъ сановниковъ новой телеграммы къ константинопольскимъ патріархамъ въ опроверженіе первой, чтобы заявить, что она была противна волѣ ихъ народа. Отвѣтъ заставилъ себя ждать восемь дней, во время которыхъ положеніе оставалось все то же и только получивъ его, христіане прекратили свои манифестаціи.

Все это время городъ находился, такъ сказать, въ состояніи анархіи и правительство не предпринимало ничего, чтобы прекратить порядокъ вещей, серьезно угрожавшій въ продолженіе 10 дней общественной безопасности.
Въ такомъ положеніи находились дѣла, когда 22-го октября пришло извѣстіе, что реформы приняты султаномъ.

Тогда возбужденіе между мусульманами возросло до небывалыхъ размѣровъ; все оружіе, имѣвшееся въ продажѣ, было раскуплено по баснословной цѣнѣ, самые зловѣщіе слухи ходили по городу. Въ среду, 30-го октября, въ 8 часовъ вечера, я отправился къ вали, чтобы сообщить ему объ этихъ слухахъ и просить его принять мѣры противъ угрожающихъ безпорядковъ.

Онъ отвѣтилъ мнѣ, что рѣшительно нечего опасаться, что мусульмане спокойны, что ихъ религія запрещала имъ убивать и что онъ отвѣчаетъ за спокойствіе, если христіане не сдѣлаютъ ничего, чтобъ его нарушить. Онъ даже просилъ меня убѣдить ихъ не давать повода къ безпорядкамъ, не поддаваться страху и ходить на работу, какъ въ обыкновенное время. He успокоенный ни мало этимъ объясненіемъ, я тотчасъ телеграфировалъ Вашему Превосходительству объ угрожающемъ положеніи дѣлъ. Для меня нѣтъ ни малѣйшаго сомнѣнія, что Анизъ-паша зналъ о немъ лучше меня и что одного его слова было достаточно, чтобъ избѣжать всѣхъ этихъ бѣдствій.

Въ пятницу, 1-го ноября, въ праздникъ Всѣхъ Святыхъ, я отправился съ своимъ семействомъ къ обѣднѣ; за исключеніемъ нѣсколькихъ вооруженныхъ курдовъ, мы не замѣтили ничего особеннаго. Когда я возвратился домой, мнѣ сказали, что какой-то мусульманинъ въ это утро бѣгалъ по улицамъ города и призывалъ своихъ единовѣрцевъ къ избіенію христіанъ. Армяно-григоріанскій епископъ отправился къ вали, чтобы заявить ему объ этомъ фактѣ и послѣ увѣреній этого послѣдняго, что бояться нечего, онъ самъ пошелъ на рынокъ, чтобъ успокоить христіанъ, убѣдить ихъ не бояться и продолжать работу. Несчастный епископъ горько раскаивается съ этого дня въ своемъ поступкѣ и обвиняетъ себя въ тѣхъ послѣдствіяхъ, которыя онъ вызвалъ. У католиковъ былъ праздникъ, и, по счастью, они не отпирали своихъ лавокъ.

Около 11 ч. утра мой драгоманъ пришелъ мнѣ сказать, что между христіанами распространилась паника, что на улицахъ всѣ бѣгутъ и уже нѣсколько человѣкъ убито. Я вышелъ на дворъ и увидалъ двухъ раненыхъ, бѣжавшихъ съ базара; я стоялъ y двери, улица была совершенно пуста, но съ кровли мнѣ закричали, что они идутъ и чтобъ я немедленно вернулся въ домъ. Я увидалъ въ это время трехъ заптіевъ, случайно тутъ находившихся, и далъ имъ приказъ охранять консульство. Въ эту минуту съ противоположной стороны улицы, на разстояніи 20 шаговъ, я увидалъ ворвавшуюся въ улицу толпу вооруженныхъ съ ногъ до головы людей, испускающихъ свирѣпые крики. Девять заптіевъ съ однимъ офицеромъ прибыли въ это время для охраны консульства.

[стр. 109]

Было безъ пяти минутъ двѣнадцать.

Съ этой минуты началась рѣзня; на улицѣ раздавались крики преслѣдуемыхъ и спасавшихся въ домахъ: она продолжалась безостановочно три дня и три ночи съ такимъ остервенѣніемъ, что тѣ, которые уцѣлѣли, спрашиваютъ себя и по сіе время, какимъ чудомъ Промысла Божія они избѣгли общей участи. Убійства начались при крикахъ Salavat Mahomed въ назначенный часъ, no сигналу, условленному заранѣе, безъ всякаго вызова съ чьей-либо стороны.

Я счелъ своймъ первымъ долгомъ послать къ вали заптія съ требованіемъ болѣе надежной охраны для монастыря (такъ какъ я предполагалъ, что она y него уже есть). Заптій не вернулся и я не получилъ никакого отвѣта на свое требованіе.

Пятница была посвящена исключительно базару. Сперва были убиты всѣ христіане, не успѣвшіе скрыться, a затѣмъ началось разграбленіе. Я видѣлъ курдовъ и мусульманъ города, проходившихъ мимо консульства, нагруженными награбленными вещами; нѣкоторые изъ нихъ были остановлены моими заптіями, которые отняли награбленные товары и сложили на храненіе въ сосѣдніе дома, a затѣмъ унесли къ себѣ. Меня увѣряли, что въ грабежѣ принимали участіе всѣ, отъ мала до велика, — курды, солдаты, заптіи и многіе высокопоставленные мусульмане.

Когда базаръ былъ опустошенъ, что взяло немного времени, онъ былъ подожженъ. Было около 2-хъ часовъ дня; пожаръ продолжался до слѣдующаго дня. Всѣ лавки христіанъ разорены; потери значительны.

Въ дѣйствительности настоящая рѣзня началась только въ субботу утромъ; до сихъ поръ христіанъ убивали на улицахъ, ихъ убивали на кровляхъ домовъ, стрѣляя по нимъ изъ оконъ и минаретовъ; въ домахъ на нихъ еще не нападали.

Въ этотъ же день вмѣстѣ съ восходомъ солнца началось кровопролитіе и продолжалось до воскресенья вечера.

Они раздѣлились отрядами и приступили къ дѣлу систематически, переходя изъ дома въ домъ, старательно обходя дома мусульманъ. Выламывали двери, разграбливали все и, если находили въ немъ живущихъ, ихъ убивали, убивали всякаго, попадавшаго подъ руку,—мужчинъ, женщинъ и дѣтей; дѣвушекъ похищали. Почти всѣ мусульмане города, солдаты, заптіи и курды этой области приняли участіе въ этой ужасной рѣзнѣ.

Всѣ стѣны консульства были пробиты пулями и два трупа лежали распростертыми почти подъ самыми нашими окнами на сосѣднихъ кровляхъ. Племена курдовъ кочевниковъ не участвовали; всѣ хорошо знали, что эти дикія орды не дѣлаютъ различія между религіями, и что если разнуздать ихъ инстинкты грабежа и убійства, весь городъ безъ различія между мусульманами и христіанами прошелъ бы черезъ ихъ руки.

Между тѣмъ тѣ изъ христіанъ, y которыхъ нашлось оружіе и которые могли собраться въ достаточномъ количествѣ, пробовали защищаться; это имъ удалось въ нѣкоторыхъ кварталахъ, на которые осаждающіе не посмѣли напасть; такимъ образомъ имъ удалось ихъ отстоять. Что касается другихъ, они спасались, когда могли, бѣгствомъ, укрываясь въ церквахъ и консульствахъ! Мона-

[стр. 110]

стырь Святыхъ отцовъ принялъ ихъ до 3.000 ч.;число нашедшихъ убѣжище y меня достигало 1.500 ч. Улицы были непроходимы и потому эти несчастные принуждены были дѣлать отверстія въ стѣнахъ и спасаться черезъ нихъ; или же они скрывались по кровлямъ, перебираясь по доскамъ черезъ улицы, и являлись полуживыми отъ страха въ мѣста убѣжища. Одна женщина упала на нашихъ глазахъ въ ту минуту, когда была y входа. Сколько такихъ несчастныхъ убилось при этихъ ужасныхъ переправахъ.

Въ воскресенье въ три часа пополудни я видѣлъ изъ своего окна, какъ могли видѣть всѣ, солдатъ, заптіевъ, курдовъ и мусульманъ, стрѣлявшихъ вмѣстѣ съ кровель и минаретовъ въ армяно-григоріанскую церковь. Я потребовалъ отъ офицера на караулѣ занести этотъ фактъ въ протоколъ и въ то же время я попросилъ y одного духовнаго лица, жившаго по сосѣдству и очень почитаемаго въ городѣ, Абаса-ходжія, его вмѣшательства для прекращенія этого кровопролитія. До сихъ поръ мы еще могли думать, что войска постараются подавить возстаніе, и могли надѣяться, что они этого достигнутъ; но съ этой минуты не было уже никакого сомнѣнія. Ужасъ между укрывшимися былъ такъ великъ, что я обратился къ Вашему Высокопревосходительству съ своимъ воззваніемъ, спасшимъ насъ всѣхъ.

Между тѣмъ, черезъ нѣсколько минутъ мы увидали, что эти люди сошли внизъ и удалились; ночь почти наступила; грабители скрылись, звукъ выстрѣловъ становился все рѣже, надежда стала вновь оживать. Около 9-ти часовъ вечера мнѣ пришли сказать, что по приказанію губернатора нѣсколько высокопоставленныхъ мусульманъ и одинъ христіанинъ стараются возстановить спокойствіе; два часа спустя вѣстники объявляли на улицахъ, что губернаторъ запрещаетъ стрѣлять и что всякій найденный съ оружіемъ въ рукахъ будетъ строго наказанъ. Вообще ночи были спокойнѣе дня; ружейные выстрѣлы начинали раздаваться съ разсвѣтомъ и потому себѣ легко представить, съ какимъ страхомъ онъ ожидался. Въ понедѣльникъ утромъ стрѣльба не возобновлялась.

Около 8 часовъ Абасъ-ходжіа, никогда не выходящій изъ дому, явился съ визитомъ ко мнѣ въ консульство; за нимъ слѣдомъ прибыли вскорѣ самые знатные мусульмане квартала, и всѣ они увѣряли меня, что все кончено и что теперь слѣдуетъ заняться возстановленіемъ спокойствія. Что могло случиться настолько важнаго, чтобъ укротить бѣшеный пароксизмъ этихъ изступленныхъ и почти внезапно прекратить рѣзню въ минуту ея полнаго разгара?

Я предполагаю, что «голова Анизъ-паши» не причастна этому неожиданному обороту (французскій посолъ Камбонъ пригрозилъ, что потребуетъ «головы Аниза», если пострадаютъ католики, покровительствуемые Франціею) и что эта жалкая особа, дорожа своею жизнью столько же, сколько послѣдній изъ христіанъ, побоялся поставить ее на карту, чтобы насытить фанатизмъ своихъ единовѣрцевъ и свой.

Какъ бы то ни было, рѣзня въ Діарбекирѣ кончилась. Къ несчастью, того же нельзя сказать про деревни, гдѣ не было французскаго консула въ опасности. Тамъ она продолжалась еще болѣе пятнадцати дней и все было разорено.

Меня обязываетъ совѣсть объявить съ увѣренностью,—пишетъ консулъ,—что убійства въ Діарбекирѣ были совершены мусульманами и ничѣмъ не были вы-

[стр. 111]

званы; что генералъ-губернаторъ, командующій войсками, начальникъ жандармовъ оставались безучастны передъ сценами ужаса и ничего не предпринимали, чтобъ ихъ остановить; что если они прямо не участвовали, ихъ отношеніе къ нимъ имѣло характеръ поощренія; что я видѣлъ своими глазами солдатъ и заптіевъ, присоединившихся къ мусульманамъ и курдамъ и стрѣлявшихъ вмѣстѣ въ христіанъ; что эти послѣдніе прибѣгли къ оружію только ради самозащиты, когда они были къ тому вынуждены. Полиція и войска вмѣшались лишь для того, чтобъ ударить по жертвамъ.

Хотя я донесъ по телеграфу цифры потерь и не имѣю ничего въ нихъ измѣнитъ, нахожу не лишнимъ привести ихъ здѣсь:

Армянъ-грегоріанцевъ:

Армянъ- католиковъ:

Сиріянъ-схизматиковъ (якобитовъ):

Сиріянъ-католиковъ:

Халдеевъ:

Грековъ:

Протестантовъ:

[стр. 112]

119 селъ санджака Діарбекира было разграблено и сожжено; они состояли изъ 6.000 семействъ, насчитывавшихъ 30.000 христіанъ убитыми и исчезнувшими.

Въ городѣ 50 женщинъ и дѣвушекъ было похищено. Въ деревняхъ число неисчислимо. Матеріальная потеря одного города исчисляется въ 2 милліона турецкихъ фунтовъ.

Между мусульманами 195 убитыхъ, въ числѣ которыхъ 70 человѣкъ были убиты своими же, при раздѣлѣ награбленной добычи.

При моемъ послѣднемъ свиданіи съ губернаторомъ я его просилъ устно, но въ видѣ требованія, стражу для консульства и монастыря, еслибъ того потребовали обстоятельства. Онъ отвѣтилъ мнѣ, что это его долгъ и въ случаѣ надобности онъ не преминетъ исполнить требованіе.

Онъ прислалъ для консульства 9 заптіевъ и одного офицера, но не послалъ никого въ монастырь. Я обращался къ нему съ требованіемъ за требованіемъ; онъ ни разу мнѣ не далъ отвѣта, и только послѣ того, какъ увидадъ нѣсколько разъ въ день поднимавшійся и опускавшійся флагъ, онъ наконецъ рѣшилъ прислать разсыльнаго узнать, что я желаю. Я сказалъ унтеръ-офицеру, что требую достаточной охраны для монастыря и подкрѣпленія для меня. Онъ замѣтилъ, что солдаты не могутъ итти въ монастырь, такъ какъ по дорогѣ христіане стрѣляютъ въ нихъ. На что я ему отвѣчалъ, что такъ какъ заптіи и солдаты боятся огня, я самъ поднимусь на кровлю (верхнюю площадку), чтобъ убѣдить христіанъ не стрѣлять. И я это сдѣлалъ при немъ. Немного времени спустя 10 солдатъ и одинъ офицеръ прибыли въ консульство; но ни одного не было послано къ монахамъ. Всѣ находящіеся подъ нашей защитой оставались такимъ образомъ всѣ три дня рѣзни безъ охраны и очень часто находились въ опасности.

Послѣ трехъ дней убійствъ, когда погибло свыше 3.000 христіанъ, разграблено все ихъ имущество, можно было надѣяться, что правительство приметъ христіанъ хотя бы для виду подъ свою защиту. Увы, ничуть не бывало!—ихъ такъ же преслѣдовали послѣ того, какъ и до этого; они были жертвами самой вопіющей несправедливости. Ихъ разоружили съ величайшей строгостью, между тѣмъ какъ мусульманамъ оставлено было ихъ оружіе. Брошеные въ тюрьмы за то, что были причиной возстанія, они замучены были до смерти съ цѣлью добиться отъ нихъ взаимныхъ доносовъ и доставить такимъ образомъ властямъ предлогь къ обвиненію. Дошли до того, что отняли y армянскаго населенія ту небольшую помощь, которую оно получало для прокормленія оставшихся безъ всякихъ средствъ семей, изъ-за того, что епископъ не согласился подписать бумаги, констатирующей виновность своихъ. Въ продолженіе 46 дней, до прибытія Зіа-паши и особенно Абдулла-паши, страхъ царилъ въ городѣ; правительство не сдѣлало ничего, чтобъ его разсѣять. Напротивъ, мусульмане, увѣренные въ безнаказанности, не боялись открыто выражать христіанамъ свою враждебность и совершали при дневномъ свѣтѣ новыя насилія. Можно сказать, что Анизъ-паша задался задачею покровительствовать преступникамъ и наказыватъ жертвы ихъ.

[стр. 113]

в. Сивасъ.

Почти одновременно съ описанными событіями въ Діарбекирѣ вспыхнули безпорядки въ Сивасѣ. Французскій вице-консулъ Карнье передаетъ о нихъ слѣдующее:

«Рѣзня началась ровно въ полдень во всѣхъ частяхъ города одновременно». Такъ начинаетъ сивасскій консулъ Карнье свою депешу отъ 12 ноября 1895.--Передавъ отдѣльные эпизоды грабежа и убійствъ, онъ продолжаетъ изложеніе по пунктамъ:

Базаръ. — «Всѣ лавки и магазины армянъ были совершенно разорены и разграблены; даже вынуты окна; не оставлено ничего, хотя бы старыхъ бумагъ.

Въ аптекахъ грабители, боясь взять лѣкарства, разбили всѣ пузырьки.

На базарѣ существуетъ большое каменное зданіе, недавно выстроенное и называющееся «Новый ханъ»; оно запирается двумя желѣзными дверями, имѣетъ просвѣтъ только въ нижнемъ этажѣ и занято складами и магазинами самыхъ богатыхъ купцовъ. Около 400 армянъ заперлись въ немъ. Въ этомъ строеніи хранилось довольно значительное количество оружія (присланнаго когда-то комитетомъ) и много военныхъ запасовъ.

Мусульмане по крайней мѣрѣ цѣлый часъ трудились надъ тѣмъ, чтобы продѣлать въ двери отверстіе въ 1 метръ, въ чемъ имъ не мѣшали ни полиція, ни осажденные и, когда первый человѣкъ проникъ съ трудомъ черезъ брешь, армяне сдались и отворили свои магазины, которые тотчасъ же были совершенно разграблены.
Вали утверждаетъ, что всѣ остались въ живыхъ; я это узнаю впослѣдствіи, такъ какъ знаю большинство именъ, укрывшихся въ Новомъ ханѣ.

Если этотъ фактъ мало говоритъ въ пользу храбрости армянъ, онъ имѣетъ и свою хорошую сторону: эти послѣдніе могли легко убить много мусульманъ, a это повело бы къ жестокимъ репрессаліямъ.

Было разграблено нѣсколько домовъ, покинутыхъ ихъ владѣльцами, но почти все исключительно людей богатыхъ.

Убійства.— Рѣзня должна была быть навѣрно подготовлена заранѣе, такъ какъ отличалась особеннымъ единодушіемъ. Что тутъ было потворство властей— вещь очень возможная.

Секретъ хорошо сохранялся, хотя наканунѣ вечеромъ нѣсколько осторожныхъ предостереженій было сдѣлано. Но предостереженія были слишкомъ темны. Тѣмъ не менѣе, 11-го ноября вечеромъ я посовѣтовалъ нашимъ миссіонерамъ секретно запастись запасами на случай мятежа, близость котораго я не подозрѣвалъ, и далъ имъ приказъ не выходить ни подъ какимъ предлогомъ изъ дому въ случаѣ малѣйшей тревоги.

Излишне говорить, что заптіи, солдаты, служащіе управленія и т. д. принимали личное участіе въ убійствахъ, также какъ и въ грабежахъ. Только уже вечеромъ они взялись за роль полиціи. Два офицера гамидіэ эскортировали вмѣстѣ съ другими фуры, нагруженныя добычей.

Власти опредѣляли на другой день число убитыхъ количествомъ отъ 200— до 300 человѣкъ, трупы которыхъ собраны были въ одномъ ханѣ базара; на

[стр. 114]

самомъ дѣлѣ ихъ было 500, нѣсколько мусульманъ было убито армянами, двое—убиты нечаянно своими единовѣрцами. Я узналъ позднѣе, что въ другомъ ханѣ находилось столько же труповъ, убитыхъ при въѣздѣ въ городъ, большею частью все поселянъ, привезшихъ продукты на базаръ. Все это составляетъ для 12 ноября около 1.000, не считая неизвѣстныхъ.

Между убитыми очень мало застрѣленныхъ; почти y всѣхъ разбитые черепа топорами, палками, желѣзными ломами, хотя перестрѣлка въ продолженіе 2—3 часовъ была очень сильная. Эта странность объясняется пользованіемъ почти исключительно револьверами и пистолетами, оружіемъ очень опаснымъ въ опытныхъ рукахъ, но производящимъ больше шума, чѣмъ дѣла въ неумѣлыхъ.

Раненые. — Сравнителъно раненыхъ мало, такъ какъ ихъ очень скоро доканчивали. Тѣ, которые были приняты за мертвыхъ или избѣгли смерти чудомъ, имѣютъ мало надежды остаться въ живыхъ; я знаю одного, въ котораго сдѣлано было 12 выстрѣловъ и нанесены другія раны.

Одинъ армянинъ, печникъ по ремеслу, убившій солдата, былъ убитъ и разорванъ на куски.

На другой день начальство прекратило рѣзню и одинъ изъ нихъ говорилъ: «вчера долгъ мусульманина обязывалъ его убивать и награбленное было наградою имъ, сегодня все должно прекратиться».

г. Орфа.

(Показаніе очевидца).

Въ воскресенье 6 ноября (1895 г.) въ 5 часовъ (по турецкому исчисленію) молодой турокъ при помощи трехъ товарищей зарѣзалъ армянина мѣнялу предъ самымъ кафедральнымъ соборомъ. Убійцу арестовали, но онъ твердилъ, что убійство совершено имъ по приказанію одного офицера. Его отвели въ гауптвахту, гдѣ онъ былъ убитъ штыками. Эти двѣ смерти подали поводъ къ послѣдующей рѣзнѣ. Головы были разгорячены, и магометане открыто говорили, что они должны слѣдовать примѣру турокъ въ Марашѣ, истребившихъ христіанъ. Въ ту же ночь въ 7 час. турки стали стрѣлять изъ ружей и армяне провели всю ночь въ смертельномъ страхѣ. На другой день полиція, въ видахъ возбужденія мусульманъ, распространяла слухъ, что ночью армяне стрѣляли въ турокъ и что ждутъ только приказанія султана, чтобъ искоренить гяуровъ.—Несмотря на эти слухи, армяне принялись за дѣло, но ихъ оскорбляли и били въ ихъ собственныхъ лавкахъ, и они, во избѣжаніе худшаго, удалились въ свои дома. Воспользовавшись отсутствіемъ армянъ, турки стали разбивать ихъ лавки и грабить при помощи военныхъ. Я видѣлъ все это собственными глазами изъ окна гостиницы, гдѣ я стоялъ.

Начальникъ части Гассанъ-паша, считая этотъ грабежъ недостаточнымъ, говорилъ грабителямъ: «Будетъ еще время награбитъ; ступайте сначала въ армянскій кварталъ и бейте армянъ, a потомъ на свободѣ берите все въ домахъ и въ лавкахъ». Видя, что его совѣтъ не достаточно быстро выполняется, онъ призвалъ капитана и приказалъ ему взять роту и при помощи солдатъ погнать бунтовщиковъ въ армянскій кварталъ. Войска пришли и при крикѣ: «Смерть христіанамъ!» погнали всю эту толпу въ армянскій кварталъ: дома были разбиты, хозяева

[стр. 115]

умерщвлены, a имущество расхищено. — Ho армяне имѣли время загородиться y себя и закрыть главные входы въ кварталъ. Благодаря принятымъ мѣрамъ, армяне могли сдержать натискъ этихъ изступленныхъ, которые удалились, разрушивъ 300 домовъ, убивъ 120 человѣкъ и ранивъ 40; турки съ своей стороны имѣли 4 убитыхь и 60 раненыхъ. Въ своемъ дикомъ бѣшенствѣ они бросились тогда на базаръ и разграбили 1.700 лавокъ.

На другои день мѣстныя власти подъ завѣдомо лживымъ предлогомъ, будто армяне были зачинщиками, и въ видахъ большаго еще распаленія мусульманъ, предали военному суду аптекаря Мелкона и его родственниковъ. Они были отданы на растерзаніе черни, которая бросила ихъ трупы въ ровъ съ нечистотами.

Послѣ этого администрація призвала въ городъ всѣхъ поселянъ, турокъ, арабовъ и др. и раздала имъ все имѣвшееся въ ея распоряженіи оружіе, чтобъ итти на армянъ, которые оставались y себя; еще разъ бросились на этотъ кварталъ, испуская дикіе крики и рѣшившись все предать огню и всѣхъ перерѣзать. Но, встрѣтивъ сопротивленіе, толпа удалилась, оставивъ 5 убитыхъ и разграбивъ 50 домовъ и убивъ 20 армянъ. Это послѣднее нападеніе происходило во вторникъ, въ 10 час, и тотчасъ послѣ него армянскій кварталъ былъ оцѣпленъ войсками, которыя прекратили всякія сношенія его съ внѣшнимъ міромъ.

Въ среду заключили въ тюрьму выдающихся армянъ города. Отъ нихъ, во что бы то ни стало, требовали сознанія, что они участвуютъ въ революціонномъ комитетѣ. Домогались отъ нихъ именъ членовъ комитета, a также передачи 1.800 ружей или же значительной суммы денегъ, если они желаютъ быть освобожденными. Несчастные, не имѣя возможности признаться въ соучастіи въ несуществующемъ комитетѣ, ни передать ружей, которыхъ не получали, повѣривъ турецкому слову, передали денегъ, сколько могли собрать, но вмѣсто освобожденія ихъ заперли въ темную, гдѣ они донынѣ (январь 1896) томятся.

Все послѣдующее изложеніе докажетъ непререкаемымъ образомъ, что именно само правительство подготовило и предписало избіеніе (a organisé et ordonné les massacres). Администрація, сообразивъ, что для истребленія армянъ придется пожертвоватъ множествомъ турокъ, придумала слѣдующую ловушку, чтобъ обезоружить армянъ и предать ихъ на волю турокъ.

Она призвала главы армянской общины и объявила имъ, что отдала строгое приказаніе о прекращеніи рѣзни, на что и они, съ своей стороны, должны заставить своихъ единовѣрцевъ передать свое оружіе.

Турки, увѣряя въ своихъ добрыхъ намѣреніяхъ, распорядились выставить баттареи надъ армянскимъ кварталомъ. Въ теченіе дней 20 ничего не было предпринято противъ армянъ, которые, правда, оставались взаперти въ своихъ домахъ. Но это не входило въ разсчетъ мѣстнаго начальства, которое желало поскорѣе окончить. Въ виду этого снова были призваны священники, имъ указали на водворившееся спокойствіе и на необходимость выдать оружіе, дабы, съ обѣихъ сторонъ, выразилось довѣріе и дѣла пошли обычнымъ порядкомъ.

Священники должны были согласиться сдѣлать попытку. Въ сопровожденіи полиціи они обходили жилища армянъ и на Евангеліи заставляли каждаго клясться, имѣетъ ли онъ оружіе или нѣтъ. Все наличное оружіе было отобрано, затѣмъ обысканы были дома священниковъ и могилы.

[стр. 116]

Убѣдившись въ томъ, что армяне предоставлены его волѣ, правительство сняло стражу и приказало имъ приняться за свое дѣло.

Они не вѣрили своимъ глазамъ, видя свои лавки разоренными, опустошенными и сожженными: такую картину приготовили армянамъ послѣ 48-ми дневнаго заключенія ихъ въ домахъ и прежде чѣмъ отправить большинство ихъ на тотъ свѣтъ.

16-го именно числа (января) распространился слухъ, что готовится большое движеніе турокъ противъ армянъ. Священники раннимъ утромъ явились къ начальству, прося о предупрежденіи новыхъ волненій. He успѣли они вернуться домой, какъ армянскій кварталъ былъ окруженъ 3.000 солдатъ и 1.500 гамидіэ (иррегул. войско), которые вмѣстѣ съ толпою, также вооруженною начальствомъ, бросились какъ взбѣсившіеся звѣри на армянскіе дома, ломая двери и стѣны, убивая всѣхъ встрѣчавшихся на пути и потомъ поджигая дома. Описать вамъ отвратительныя сцены, продолжавшіяся цѣлый день, нѣтъ возможности.

Все это чинилось во имя пророка и султана, тѣни его на землѣ.

Ихъ свирѣпость и кровожадность не были еще насыщены, потому что на другой день началось снова.

Три тысячи обезумѣвшихъ армянъ искали спасенія въ каѳедральномъ соборѣ. Большинство были женщины, дѣвушки, дѣти, обращавшіяся съ мольбою къ Богу, прося о прекращеніи этой бойни. Можно было думать, что фанатики пощадятъ святыню. Нѣтъ, они выломали двери топорами. Войдя во внутрь, они убивали, сколько могли, и уничтожали священные предметы. Наконецъ, чтобы покончить дѣло разрушенія, эти злодѣи принесли керосинъ и разлили около этихъ несчастныхъ, съ нетерпѣніемъ ждавшихъ смерти. Соборъ подожгли, и всѣ тѣ, которые спаслись отъ лезвія оружія, погибли въ огнѣ въ то время, какъ мулла съ крыши собора возносилъ благодарность Магомету.

Число армянскихъ жертвъ за эти два дня 16 — 17 января опредѣляется точною цифрой 10.000.

Въ теченіе одной недѣли евреи, по приказанію администраціи, волокли трупы по улицамъ и затѣмъ бросали ихъ во рвы...

Въ Береджинѣ нѣтъ болѣе ни одного христіанина. Всѣ тѣ, которые не были зарѣзаны или брошены въ Евфратъ, вынуждены были перейти въ магометанство.

Продажа женщинъ и молодыхъ дѣвушекъ продолжается здѣсь на площадяхъ по дешевымъ цѣнамъ.

д. Убійство Салъватора.

Благодаря тому, что Сальваторъ, въ качествѣ католика, находился подъ протекторатомъ Франціи, на убійство его было обращено особое вниманіе и для дознанія посланъ былъ подполковникъ Віаларъ. Вотъ что сообщалъ онъ въ своемъ рапортѣ.

«Въ серединѣ декабря 1895 г. распространился слухъ, что отецъ Сальваторъ, итальянскій монахъ ордена францисканцевъ въ Святой Землѣ, настоятель монастыря Муджукъ-Дересси, вблизи отъ Мараша, былъ убитъ въ послѣднихъ числахъ ноября того же года.

Это вначалѣ неопредѣленное и сомнительное извѣстіе постепенно пріобрѣтало болѣе правдоподобія и подкрѣплялосъ новыми сообщеніями и подробностя-

[стр. 117]

ми, которыя собирались съ большой тщательностью и осмотрительностью, дѣлающими честь, какъ намъ пріятно это замѣтить, французскому консулу въ Алеппо, г. Бартелеми.

Въ сѣверной части Алеппскаго вилайета господствовало въ это время сильное возбужденіе; происшедшія здѣсь убійства вызвали панику; христіане не рѣшались выйти за предѣлы своихъ деревень и городовъ. Поэтому нисколько не удивительно, что извѣстія доходили оттуда медленно. Но эта медленность не мѣшала имъ пріобрѣтать съ каждымъ днемъ больше полноты, и въ 1896 году уже не оставалось и тѣни сомнѣнія ни въ убійствѣ отца Сальватора и нѣкоторыхъ изъ его католическихъ односельчанъ латинсгаго происхожденія, находившихся подъ протекторатомъ Франціи, ни въ участіи въ рѣзнѣ иррегулярныхъ войскъ турецкой арміи.

Въ концѣ января французское посольство въ Константинополѣ обратилось къ Высокой Портѣ съ требованіемъ дать ему необходимыя разъясненія. Но это требованіе осталось безъ отвѣта. Наконецъ, послѣ долгихъ и усиленныхъ настояній, въ началѣ апрѣля, по приказу Его Величества Султана, была образована коммиссія. На нее возложена была миссія произвести на мѣстѣ дознаніе относительно указанныхъ фактовъ...

Мы уже сказали, что Алеппскій вилайетъ былъ сильно возбужденъ въ послѣднихъ мѣсяцахъ 1895 года. Особенно тревожно было настроеніе жителей въ Марашскомъ санджакѣ.

И дѣйствителыіо, въ самомъ Марашѣ 25-го октября былъ убитъ армянинъ Карабетъ Топалянъ.

26-го октября турки Караманлійскаго квартала напали и ранили нѣсколько христіанъ, разграбили лавки.

27-го и 28-го октября произошло новое нападеніе на христіанъ; многіе были убиты или ранены, лавки разграблены.

3-го ноября, въ воскресенье, было перебито отъ 20 до 25 христіанъ.

Наконецъ, 18-го ноября произошло безжалостное избіеніе 7 или 8 сотъ христіанъ, причемъ войска принимали участіе въ этой бойнѣ.

Сильная паника охватила сосѣднія христіанскія деревня.

1-го ноября отецъ Сальваторъ писалъ изъ Муджукъ-Дересси своему собрату отцу Діонисію, настоятелю Марашскаго монастыря: «Вогъ уже четыре дня, какъ я не смыкалъ глазъ, вездѣ въ окрестностяхъ слышатся угрозы, и мы, дѣйствительно, въ крайней опасности. Да сохранитъ насъ Господь!»

7-го ноября онъ писалъ въ другомъ письмѣ: «Мы еще живы, но все время насторожѣ, потому что со всѣхъ сторонъ насъ окружаютъ разбойники, которые лишь ищутъ случая ограбить.

Это было послѣднее письмо, полученное отъ него въ Марашѣ. Опасность казалась ему настолько близкой, что онъ просилъ выслать ему двухъ вѣрныхъ заптіевъ, чтобы сопровождать его въ Марашъ, такъ какъ въ монастырѣ нельзя было оставаться въ безопасности.

По причинамъ, разсматривать которыя мы здѣсь не будемъ, 15 ноября 1895 г. ночью были отправлены войска изъ Мараша въ Муджукъ-Дересси; они находились подъ начальствомъ полковника Мазгаръ-бея.

[стр. 118]

Оба батальона съ послѣднимъ во главѣ явились въ Муджукъ-Дересси 16-го ноября въ субботу къ вечеру. Они расположились лагеремъ между мусульманской деревней Кайшли и христіанской деревней Муджукъ-Дересси, но ближе къ послѣдней.

Странное явленіе обнаруживается тогда передъ нами.

Появленіе войскъ въ неспокойной мѣстности вызываетъ обыкновенно общую радость и веселье, какъ вѣсть о безопасности и порядкѣ. Здѣсь же, напротивъ, паника охватываетъ всѣхъ жителей христіанъ, которые разбѣгаются въ разныя стороны, и даже въ умѣ отца Сальватора зараждаются опасенія; эта паника и эти опасенія были вполнѣ основательны, какъ подтверждаютъ это многочисленныя показанія, такъ какъ избавители сжигаютъ нѣсколько домовъ въ деревнѣ, преслѣдуютъ ея жителей и убиваютъ нѣкоторыхъ изъ нихъ. Мало того: въ тотъ же вечеръ или въ одинъ изъ слѣдующихъ дней отецъ Сальваторъ въ своемъ монастырѣ подвергается угрозамъ, побоямъ, причемъ ударомъ штыка его ранятъ въ ногу; женщинъ хватаютъ и задерживаютъ, также какъ и мужчинъ, не имѣвшихъ времени скрыться въ монастырѣ, окруженномъ стражей и находящемся подъ строгимъ наблюденіемъ.

Нѣкоторые свидѣтели, бывшіе очевидцами этой сцены, думали, что отецъ Сальваторъ былъ убитъ въ тотъ же день. Но они ошиблись. Въ этотъ день онъ былъ только раненъ; убитъ же онъ былъ нѣсколько дней спустя.

Мазгаръ-бей со своими двумя батальонами оставался въ лагерѣ между Кайшли и Муджукъ-Дересси пять дней: 17, 18, 19, 20 и 21 ноября (онъ прибылъ туда 16-го вечеромъ).

Мы переходимъ, наконецъ, къ событіямъ 22-го ноября.

Полковникъ Агасси-Саидъ-бей, явившійся съ киллійскимъ батальономъ, принесъ изъ Мараша приказъ вернуться обратно, и рано утромъ палатки были сняты и багажъ сложенъ.

Но въ то же время произошла знаменательная сцена, разсказъ о которой передаютъ многочисленные свидѣтели.

Изъ верхняго этажа спустили внизъ отца Сальватора и христіанъ, не имѣвшихъ времени спастись бѣгствомъ и задержанныхъ здѣсь; мужчинъ велѣли разлучить съ женщинами, порученными мудиру, причемъ мужчинамъ было сказано, чтобъ они получше насмотрѣлись въ послѣдній разъ на своихъ женъ (показывая знакомъ, что они обречены на гибель); затѣмъ имъ связали руки веревками, захваченными въ монастырѣ.

Войска выстроились и готовились выступить въ походъ.

Отецъ Сальваторъ, раненый въ ногу, попросилъ дать ему лошадь, но ему отказали. Онъ могъ бы, пожалуй, скрыться бѣгствомъ. Были ли y него связаны руки, какъ и y остальныхъ? Мы не можемъ утверждать этого, такъ какъ не всѣ свидѣтели сходятся относительно этого пункта. Мы смѣемъ надѣяться и имѣемъ основаніе думать, что ему не было нанесено еще и этого оскорбленія, потому что намъ извѣстно, что онъ держалъ въ рукѣ свѣчу и свой требникъ, и эта свѣча была отнята y него во время избіенія и передана намъ нѣсколько времени спустя въ Зейтунѣ, и она до сихъ поръ еще хранится y насъ.

Разсказъ объ этой сценѣ отъѣзда передаютъ намъ очевидцы.

[стр. 119]

Какая участь постигла этихъ плѣнниковъ? Объ этомъ мы узнаемъ изъ показаній очень юнаго свидѣтеля, 10-лѣтней дѣвочки, Маріамъ, дочери Мардироса, племяницы Бальджи-Углу-Оганнеса, одного изъ погибшихъ.

У насъ есть еще другія свидѣтельства, относящіяся къ этой послѣдней части драмы:

1) Показаніе Люцика (п⁰ 3): «Когда я пріѣхалъ въ Каишли, я услышалъ отъ мусульманъ: Какъ былъ жиренъ святой отецъ! Иначе сказать, убивши святого отца, они, по ихъ словамъ, сожгли его».

2) Показаніе Мукра, который говорилъ отцу Льву (п⁰ 5), показывая рукою на область Уенидже-Кале: «Солдаты привели отсюда красиваго священника. По знаку, данному имъ глазами ихъ предводителемъ, они убили его съ нѣсколькими его спутниками, затѣмъ сложили всѣ трупы одинъ на другой и сожгли ихъ».

3) Показаніе Тестецъ-Оглу-Назарета, сдѣланное имъ въ Зейтунѣ 20 февраля 1896 г., которое несомнѣнно сообщено было очевидцемъ: «Нѣсколько дней спустя я проѣзжалъ по лагерю, когда тотъ же солдатъ Топалъ позвалъ меня и повелъ въ свою палатку. Тамъ же находился и вышеупомянутый сержантъ. Во время разговора солдатъ заговорилъ о военныхъ дѣйствіяхъ въ Уенидже-Кале, гдѣ мы нашли красивое зданіе, гдѣ жилъ монахъ Кендирли (въ веригахъ) и 23 армянина. Нашъ офицеръ сказалъ монаху, что мы намѣреваемся отвести его въ Марашъ. Монахъ попросилъ себѣ верховую лошадь, и офицеръ отвѣтилъ: «Двинемся пока впередъ, a затѣмъ я вамъ дамъ лошадь». Мы вывели изъ монастыря святого отца и армянъ и, пройдя нѣкоторое разстояніе, мы, по приказанію офицера, окружили всю толпу, которую мы покончили съ помощью нашихъ штыковъ, послѣ чего мы сожгли всѣхъ. Когда горѣлъ монахъ, онъ дрожалъ и стоналъ. Въ монастырѣ было много вина и всякихъ вещей; но мы сожгли все, не позволивши никому взять себѣ что-либо. Въ отвѣтъ на разсказъ сержанта, я спросилъ его, какъ осмѣлились солдаты совершить такое злодѣяніе по отношенію къ святому отцу, который не былъ турецкимъ подданнымъ. Онъ отвѣчалъ, что получилъ правительственное распоряженіе убивать всѣхъ христіанъ, но что во всякомъ случаѣ теперь уже дарована амнистія, и мы счастливо избѣжали всякаго наказанія».

е) Совращеніе армянъ въ мусулъманство и продажа ихъ въ рабство.

Первыя свѣдѣнія о насильственномъ совращеніи армянъ въ магометанство было сообщено англійскимъ вице-консуломъ въ Мушѣ, который писалъ въ декабрѣ 1895 г., что большинство сельскаго населенія близъ Діарбекира обращено, подъ угрозою смерти, въ исламъ. Первоначально извѣстіе это встрѣчено было дипломатіей съ недовѣріемъ ¹), но впослѣдствіи факты подтвердились вполнѣ и великія

–––––––––––––––––––––––

¹) См. депешу № 120 изъ Петербурга Монтебелло, который, между прочимъ, пишетъ: „кн. Лобановъ указывалъ на необходимость провѣрить факты (совращенія) и заявилъ, что и въ случаѣ подтвержденія ихъ онъ вовсе не обязался (предъ Англіею) дѣлать совмѣстное представленіе Портѣ по этому поводу". Стр. 86.

[стр. 121]

державы потребовали назначенія дознанія. Оно было произведено въ Аданѣ при участіи англійскаго консула Фицъ-Морица и было удостовѣрено: «Въ Березжикѣ (близъ Діарбекира) до дня рѣзни (1-го января) было 240 домовъ: послѣ убіенія 150 душъ христіанъ остальные въ числѣ 1.500 душъ (армянъ-грегоріанъ, протестантовъ и католиковъ) предъ окровавленными трупами своихъ родственниковъ и въ виду угрозы толпы перешли въ магометанство ¹).

Такія же совращенія были удостовѣрены и въ другихъ мѣстахъ. При какихъ условіяхъ происходило обращеніе въ магометанство можетъ дать слѣдующая сцена, описываемая французскимъ консуломъ въ Ангорѣ: «Покончивъ съ базаромъ (Цезареи), турки начали настоящую «бойню», убивая мужчинъ, женщинъ и дѣтей и сжигая живьемъ стариковъ въ разграбленныхъ домахъ. Фанатики заставляли вдовъ и сиротъ переходить въ исламъ, отказывавшихся тотчасъ. Многія молодыя дѣвушки были нагишомъ выгнаны на улицу изъ домовъ, изъ бань, и тутъ же публично подвергались изнасилованію, затѣмъ ихъ убивали или похищали (№ 161, стр. 116).

Общее число совращенныхъ (къ маю 1896 г.) таково: въ округѣ Береджикскомъ — 4.300, въ Урфѣ —500, въ Северешѣ — 200, въ Аданѣ и его окрестностяхъ—900 и еще нѣсколько сотъ близъ Мараша. Начатыя дипломатическія сношенія, имѣвшія цѣлью дать возможность христіанамъ возвратиться въ свою вѣру, не были еще закончены ко времени изданія Желтой Книги.

0 продажѣ армянскихъ мальчиковъ и дѣвочекъ въ рабство упоминаютъ нѣсколько разъ французскіе консулы изъ Орфы, Александретты, Алеппо. Консулъ Поньонъ еще въ ноябрѣ 1890 г. доносилъ, что въ Алеппо почти публично продаются армянскія дѣвушки. Начальство ничего не предпринимаетъ, чтобъ остановить эту торговлю. Поньонъ передаетъ такой случай: «Воскуи, жена портного, умоляла дозволить ей выкупить ея 12-ти лѣтнюю дочь, привезенную изъ Орфы для продажи въ Алеппо, и разсказала о своихъ злоключеніяхъ слѣдующее: наканунѣ рѣзни въ Орфѣ она бѣжала съ дѣтьми въ одно магометанское селеніе и такимъ образомъ спаслась отъ смерти; мужъ ея бѣжалъ въ церковь и былъ сожженъ живымъ вмѣстѣ съ другими; нѣкто Наметъ-Алла похитилъ ея 12-ти лѣтнюю дочь, a съ остальными дѣтьми она бѣжала въ Алеппо. Узнавъ о привозѣ для продажи партій армянскихъ дѣвушекъ, Воскуи просила y генералъ-губернатора, какъ милости, видѣть ихъ. Разрѣшеніе было дано, но заптіи несчастную мать привели въ мѣсто заключенія публичныхъ женщинъ». Этою депешею отъ 10 ноября 1896 г. заканчивается 2-я часть Желтой Книги.

Краснорѣчивой иллюстраціей къ описаннымъ событіямъ служатъ таблицы, приложенныя къ депешѣ изъ Константинополя отъ 25 января 1896 г. Приводимъ для примѣра одну изъ нихъ.

–––––––––––––-----–––

¹) Лероа-Болье, отмѣчая героизмъ, съ которымъ огромное большинство армянъ, грубыхъ, неразвитыхъ поселянъ, предпочло мученическую смерть за вѣру переходу въ магометанство, замѣчаетъ: „едва ли могли бы наши французскіе крестьяне выдержать такое жестокое испытаніе вѣры" (Les Arméniens et la question Arménienne).