Джон Киракосян

АЛЕКСЕЙ ДЖИВЕЛЕГОВ И ЕГО ИСТОРИКО-ПУБЛИЦИСТИЧЕСКОЕ НАСЛЕДИЕ

[стр. 146]

ОБ АРМЯНСКОМ ВОПРОСЕ^*

Поставленный Государственной Думой вопрос об автономии Армении имеет одну особенность, которая не была еще отмечена.

Дело, ведь, идет о Турецкой Армении, а вопрос дебатируется в России. Чем это объясняется - понятно без больших рассуждений. А выливается в конечном счете в соглашение между Россией и русскими армянами. По существу ведь, речи П.Н.Милюкова и М.И.Пападжанова в Думе были диалогом. М.И.Пападжанов говорил о том, чего хотят армяне и чего хотеть считают себя в праве, а П.Н.Милюков о том, что обязана сделать для Армении Россия.

Мы уже указывали в прошлом номере, что ставить в настоящее время поднятый в Думе вопрос об армянской автономии во всем его объеме невозможно и указывали границы его обсуждения при существующей политической конъюктуре.

Теперь нам хочется указать нечто другое, что по нашему мнению и формально делает широкое обсуждение вопроса преждевременным. Конечно, П.Н.Милюков - самый большой авторитет по вопросам иностранной политики в блоке. Конечно, М.И.Пападжанов представляет собою голос всего армянского населения Кавказа. Конечно, Государственная Дума место, - откуда только и должны исходить импульсы для великих решений. Но, нам представляется, что нужны полномочия гораздо более обширные, для того, чтобы ставить вопрос об автономии Армении с каким-нибудь правом на окончательное его решение.

Россия не одна ведет войну против турецко-немецкой коалиции. Наши союзники имеют всяческое право участвовсть в решении судьбы Армении. Англия и Франция, в свое время делали для армян очень много. Интересы обеих держав в Передней Азии признаны договорами. На мирном конгрессе, который окончит войну, скажут свое слово об Армении и они.

^* ОБ Армянском вопросе, - Армянский вестник, 1916,27 марта, Nо. 9, с. 1-2.

[стр. 147]

По всей вероятности, участие в переговорах держав Согласия не внесет больших изменений в формулы, предложенные Россией. Но голос держав Согласия должен быть услышан.

С другой стороны, и русские армяне, которых представляет М.И.Пападжанов, едва ли могут быть признаны единственными и безапеляционными строителями будущей Армении. Русских армян, правда, много. Армянская интеллигенция в России богата силами. Россия - сейчас прибежище для сотен тысяч армян турецких и других. И все-таки в окончательном решении судьбы Армении должны участвовать не только русские армяне, но и турецкие, персидские, индийские, румынские, северо-американские и всякие иные. Дело идет о строительстве новой родины, которая должна вместить многих, бежавших за море от турецкой неволи. Именно при таком важном, огромном деле, нельзя забывать этих отдаленных братьев, сохранивших в душе столько хороших армянских чувств и никогда не упускающих случая их обнаружить.

Как осуществить участие всех армян в разрешении этих задач - вопрос иной и очень сложный. Сейчас трудно даже предвидеть что-либо в этом направлении. Но помнить об этом, как и державах Согласия, необходимо.

Вот, почему с удвоенной настойчивостью приходится подчеркивать, что нынешняя фаза обсуждения армянской автономии, как бы крупны ни были достигнутые результаты, по существу - только подготовительная. Как подготовительная, она очень важна, но формально от этого ее характер не меняется.

Помнить об этом следует непрестанно: помнить и ждать, что бледный рассвет сменится когда-нибудь ярким днем и для нашей родины, истекающей кровью, но бодрой и множественной.

[стр. 148]

М. М. КОВАЛЕВСКИЙ И АРМЕНИЯ^*

Когда я видел в последний раз Максима Максимовича⁺ - это было в двадцатых числах февраля - мы с ним долго беседовали об Армении.

Он уже был тяжело болен, не только не выходил из дому, но и дома передвигался с большим трудом. Чтобы пройти из кабинета в столовую - пять-десять шагов - он должен был раза два останавливаться. Он шутил, как всегда, над собой и над другими, был весел и остроумен, и ничто не предвещало, что через какой-нибудь месяц этого человека, полного кипучих душевных сил, понесут в могилу.

Разговор об Армении начался с того, что я просил его дать что-нибудь для "Армянского Вестника". Максим Максимович сказал, что он и сам собирался писать по Армянскому вопросу, обдумывая новую статью для "Вестника Европы", и очень охотно согласился на мою просьбу. "Вот, дайте только немножко отдышусь", - прибавил он шутливо. И стал спрашивать. По какому именно вопросу я хочу статью.

"Я считаю, - говорил Максим Максимович, - что общую статью по Армянскому вопросу я уже напечатал в прошлом году в "Вестнике Европы". Давайте-ка достанем ее и посмотрим, что там есть и чего нет".

"Ну, вот, - продолжал он, открывая июньскую книжку "Вестника Европы" за 1915 г., - видите: все политические вопросы разрешены. Можете хоть писать конституцию!".

И весело рассмеялся, забыв про одышку.

Место, которое он мне указывал, было следущее: "Шесть вилайетов объединены будут под властью одного генерал-губернатора. Название, которое будет придано этому сановнику, более или менее безразлично. Назовут ли его князем или только наместником, - будет зависеть от того, образует ли Северная Анатолия государство-буфер, состоя-

^* Дживелегов А. М.М.Ковалевский и Армения. - Армянский вестник, 1916, Nо. 10, с. 2-3.

⁺ Ковалевский, Максим Максимович (1851-1916) - русский историк, юрист, социолог эволюционистского направления, академик Петербургской академии с 1914 г. — А.К.

[стр. 149]

шее самое большее под протекторатом России, или связано будет с нею реальной унией, подобной той, которая существует, скажем, для Финляндии". Выбор князя или наместника державы, собравшиеся на конгрессе, вероятно, оставят за собою. Но что при этом руководящая роль выпадет на долю России, - этого требует одинаково и то решающее влияние, каким она ранее пользовалась в судьбах армяно-турецкого вопроса, и ее положение, как великой православной державы, под сенью которой стоит и сохраняет свою самостоятельность армяно-григорианская церковь". Дальше, действительно, шло довольно подробное изложение будущего политического устройства автономной Армении, как его представлял себе М. М. Ковалевский.

"Повторять не стану. Давайте выберем другую тему: Армянский вопрос велик и сложен", - сказал Максим Максимович, когда мы проглядели с ним всю его "конституцию".

Тему выбрать не представляло, конечно, никакого труда. Максим Максимович обещал мне "не позже, чем через месяц" статью о заинтересованности держав четверного согласия в том или ином решении Армянского вопроса. Очень скоро мы перешли на вопросы более общие: стали искать параллели Армянскому вопросу в прошлом, Максим Максимович, по обыкновению, стал сыпать бесконечными примерами, поражая своими знаниями и памятью.

А потом появилась на сцене его praeterea censeo, мысль о том, что судьба малых народов в истории может быть прочно обеспечена только тогда, когда человечество перейдет от современного международного политического строя к федерации государств.

"Боюсь, - закончил он, - что ваша Армения, как и Бельгия, как Сербия, как Польша, тогда только и получит свою окончательную конституцию и перестанет бояться курда, турка и кого бы то ни было. А пока вот мы с вами пишем конституции, а что делается в Армении? Нет, нельзя, никак нельзя малым народам без федерации. Все, чего вы сейчас добьетесь от конгресса, - все это будет временным и непрочным. А за федерацию уже будем бороться общими силами: и вы - малый народ, и мы - большой народ. Она всем нужна".

[стр. 150]

И опять засмеялся, закуривая строго запрещенную папироску.

Тут вскоре кто-то пришел, и разговор принял другое направление. Пошли анекдоты про Государственный Совет, всякие политические новости. Но про "малый народ" армянский Максим Максимович не забыл. Прощаясь, еще раз он обещал мне прислать статью "так, в конце марта"...

А в конце марта случилось другое. У армянского народа одним пылким, убежденным и влиятельным другом стало меньше.

Вот уже поистине: счасливого недруги мрут, у несчастного - друзья умирают.