Внимание! Предлагаемый ниже текст написан в дореволюционной орфографии. Если текст не отображается корректно, см. Просмотр русских текстов в старой орфографии.

БРАТСКАЯ ПОМОЩЬ ПОСТРАДАВШИМЪ ВЪ ТУРЦИИ АРМЯНАМЪ

ОТДѢЛЪ I.

[стр. 513]

Армяне въ Россіи.

I.

Сношенiя армянъ съ Россіею начались гораздо ранѣе утвержденія русскаго вліянія и господства надъ кавказскими землями. Co второй половины 17-го столѣтія являются уже они въ роли коммерческихъ посредниковъ между Moсковскимъ государствомъ и могущественною въ то время Персіею. Закавказье было еще недосягаемою для насъ страною, Грузія изнывала подъ пятою персидскихъ шаховъ, безплодно моля царя Алексѣя Михайловича о помощи, но предпріимчивые армянскіе торговцы устанавливали уже желанныя для русскаго правительства торговыя связи между обоими государствами. «Въ 1660 г. пріѣхалъ въ Moсквy купчина армянинъ Захаръ Сарадовъ и привезъ царю въ подарокъ богатый престолъ, украшенный алмазами, яхонтами, жемчугомъ, восточною бирюзою и турецкою финифтью ¹)».

Особенно интереснымъ оказался иноземный гость для посольскаго Приказа; здѣсь закидывали его разспросами, «можно ли ему въ своей землѣ промыслить каменья дорогаго, узорочныхъ товаровъ, птицъ индѣйскихъ и мастеровыхъ людей, золотописцевъ, золотаго и серебрянаго дѣлъ мастеровъ и алмазниковъ рѣзцовъ?» На все это армянинъ отвѣчалъ: «отецъ его и онъ готовы все промыслить для великаго государя, потому что приказчики ихъ ѣздятъ во всѣ государства. Они съ отцомъ великому христіанскому государю во всемъ работать и служить ради, a не для своей прибыли».

Основная черта армянскаго воззрѣнія на Россію ярко обозначалась уже въ эти первые моменты знакомства съ нею: «шахъ насъ жалуетъ», откровенно

-------------------------------

¹ ) Исторія Россіи Соловьева, т. XII, стр. 273. Теперь онъ въ Оружейной палатѣ.

[стр. 514]

сознается армянскій купчина, «торгуемъ мы безпошлинно; только шахъ вѣры бусурманской, a мы христіанской вѣры, и для того великому государю служить и работать ради ¹)».

Начинающіяся съ этого времени попытки армянъ завязать торговыя сношенія Россіи съ Востокомъ вполнѣ отвѣчаютъ цѣлямъ правительства и интересамъ государства. Достойно вниманія, что армянскія предложенія принимаются охотнѣе, чѣмъ ходатайства англичанъ и другихъ западныхъ народовъ, искавшихъ еще при царѣ Михаилѣ Ѳеодоровичѣ свободной торговли по Волгѣ съ Персіею.

Московскому правительству улыбалась мысль притянуть въ Россію богатые персидскіе продукты, создать черезъ нее транзитное движеніе въ Западную Европу и парализовать общеніе Персіи съ западными государствами черезъ турецкія владѣнія. Въ этихъ видахъ состоялся въ 1667 г. при Ордынъ-Нащокинѣ договоръ съ Армянскою Компаніею, во главѣ которой стоятъ армяне Григорій Лусиковъ и Степанъ Мойсеевъ Ромодамскій. Изложенные въ челобитной Лусикова доводы удостоились полнаго одобренія царскихъ совѣтниковъ.

Въ какой мѣрѣ признавалось это начинаніе желательнымъ и важнымъ въ государственномъ интересѣ, можно заключить изъ того, что черезъ тѣхъ же самыхъ предпринимателей послано отъ Московскаго правительства дружественное сообщеніе шаху Аббасу съ пожеланіемъ, чтобы тѣ «сосѣдственные пріѣзды и торги во вѣки нескончаемо годъ отъ году множились, и никогда-бъ никакія помѣшки и умаленія и обиды никому ни въ чемъ не было ²)».

Событія времени не благопріятствовали однако мирнымъ начинаніямъ.Водное и сухопутное сообщеніе было почти недоступно для правильнаго торговаго движенія; кораблестроеніе находилось въ зачаткѣ; на устьяхъ Волги и по Хвалынскому морю безнаказанно распоряжались разбойничьи шайки, a ко всему этому не стало и шаха Аббаса. Съ неимовѣрнымъ трудомъ кое какъ сколоченные корабли сдѣлались добычею разбойничьяго атамана Разина. Путь въ Москву для армянскихъ торговцевъ оказался закрытымъ; картина хаотическаго состоянія въ эту эпоху кавказскихъ земель лучше всего рисуется отзывами русской власти: «во всѣхъ городахъ шаховой области отъ начальныхъ хановъ чинится купецкимъ людямъ великая обида и тѣснота и неволя».

Такимъ образомъ первый починъ долженъ былъ кончиться полною неудачею; но онъ не обезкуражилъ армянъ.

He дальше какъ черезъ шесть лѣтъ въ 1673 г. тотъ же Лусиковъ снова появляется въ Москвѣ. Онъ завязываетъ долгую бесѣду съ Артамономъ Сергѣевичемъ Морозовымъ, энергически ведетъ съ нимъ переговоры. Въ новомъ договорѣ дѣлаются измѣненія и дополненія по поводу «казацкаго воровства», интересы отважныхъ предпринимателей принимаются въ уваженіе и устанавливаются способы къ огражденію ихъ безопасности ³).

Плодотворное для страны торговое посредничество армянъ съ этого времени твердо устанавливается и, не прерываясь, развивается сильнѣе съ каждымъ царствованіемъ. Тѣ же самыя неблагопріятныя обстоятельства продолжаютъ тормо-

-------------------------------

¹) Исторія Россіи Соловьева, т. XII, стр. 273.

²) См. Полное Собраніе Законовъ изданія 1830 г. т. I, за 1667 г. мая 31.

³) Полное Собраніе Законовъ изд. 1830 г. за 1673-й годъ, февр. 7.

[стр. 515]

зить это торговое движеніе и навлекаютъ даже на смѣлыхъ піонеровъ нѣкоторый упрекъ, что они доставляютъ въ Россію не весь добываемый въ персидскихъ земляхъ шелкъ. Но дѣло въ томъ, что опасности и непреодолимыя затрудненія указаннаго пути невольно влекутъ ихъ отъ времени до времени на проторенную дорогу. Тѣмъ не менѣе услуги, ими оказываемыя, ясно сознаются и оцѣниваются правительствомъ. Разительнѣе всего вытекаетъ этотъ фактъ изъ боярскихъ сужденій при царѣ Ѳеодорѣ Алексѣевичѣ.

Эпоха правленія царевны Софьи выдвинула на главный планъ международные вопросы иного характера. Персія и торговыя связи съ нею отошли въ сторону. Политическій интересъ сдѣлался преобладающимъ. Взоры самой Правительницы и ея главнаго совѣтника — «Оберегателя» кн. Василія Васильевича Голицына — прикованы къ событіямъ другой великой мусульманской державы, Турціи. Она являлась иногда грозою для христіанской Европы не только сама по себѣ, но и по тѣмъ политическимъ комбинаціямъ, какія возникли на континентѣ. Король-Солнце, властвовавшій подъ окрѣпшею и увѣнчанною славою Франціею, былъ двигателемъ европейскихъ событій: въ его рукахъ находились нити всей международной политики. Расшатанной Габсбургской имперіи приходилось тревожно озираться на два фронта. Съ одной стороны ей предстояло обезопасить себя отъ неугомонныхъ замысловъ честолюбиваго короля, съ другой — воздвигать преграды мусульманскому напору.

Это былъ, намъ кажется, тотъ печальный моментъ европейской исторіи когда началъ спутываться и закрѣпляться узелъ будущаго рокового восточнаго вопроса. Съ этихъ поръ мусульманская держава стала втягиваться въ тайны европейской политики, съ этихъ поръ она уразумилась, что, сверхъ оружія, можетъ опирать свой успѣхъ и торжество на ухищреніяхъ дипломатіи, столь важной въ понятіяхъ христіанскихъ государствъ.

Наступилъ вѣкъ Петровскій, вѣкъ кипучей дѣятельности геніальнаго царя. Орлинымъ взглядомъ окинулъ онъ окрестныя моря, переводя взоры отъ Бѣлаго на Каспій, отъ Чернаго на Балтику. Нося въ душѣ завѣтную мысль о морѣ, ведущемъ на Западъ, куда стремились всѣ его помыслы, но гдѣ надо было помѣряться силами съ могучимъ противникомъ, онъ усматривалъ на югѣ скорѣйшее достиженіе своихъ стремленій, скорѣйшій выходъ къ морю. Оба южныя моря были для него одинаково привлекательны.

Къ утвержденію на Каспійскомъ морѣ дѣлали усилія его предшественники; здѣсь создалась уже нѣкоторая традиція; здѣсь борьба казалась не такъ трудною. Но Черное море манило своимъ широкимъ горизонтомъ; на это наводилъ царя лучшій его совѣтчикъ Лефортъ; сюда призывали и единоплеменники, тѣснимые одновременно и турецкимъ гнетомъ, и католическими захватами. Мысль о борьбѣ противъ враговъ креста была y великаго царя не послѣднею, несмотря на всю необъятность и необычайность его предначертаній къ обновленію своего государства, къ подъему его внутреннихъ силъ, ко внесенію туда началъ цивилизаціи и умственнаго прогресса.

Предпринимая свою знаменитую европейскую поѣздку къ источникамъ свѣта и знанія, царь объявлялъ во всеуслышаніе, что, кромѣ культурныхъ цѣлей, его влечетъ «ослабленіе враговъ креста Господня, Салтана Турскаго, Хана Крым-

[стр. 516]

скаго и всѣхъ бусурманскихъ ордъ» ¹). Ему хотѣлось установить личныя отношенія дружбы и союза съ иноземными государями.

Но фортуна во образѣ дипломатіи бодрствовала надъ «бусурманской» страною и явилась на ея спасеніе. Нѣкоторымъ государствамъ казалось въ это время выгоднымъ сломить мощь христіаннѣйшаго государя, нежели султана. Готовился странный европейскій бой. Англіи и Голландіи было не до того, чтобы внимать доводамъ русскаго царя. Имъ нужно, наоборотъ, оттянуть и Австрію отъ побѣдоносной войны съ Турціею, a Россію толкать къ единоборству съ нею. Планъ общаго союза противъ Оттоманской имперіи распадается. Карловичскій договоръ 1698 года приноситъ ей полное спасеніе. Но уже тогда, по поводу сепаратныхъ переговоровъ Россіи съ Портою, прозорливый царскій посланникъ мѣтко рисуетъ пріемы турецкой дипломатіи: «Поступаютъ турки», доноситъ Украинцевъ, «въ договорахъ весьма лукаво, съ великимъ вымысломъ и продолженіемъ».

Какъ ни поглощенъ царь своею отважною борьбою противъ сильнаго сѣвернаго сосѣда, борьбою на жизнь и смерть, но плодотворнымъ внутреннимъ дѣламъ онъ находитъ нужнымъ удѣлять довольно времени. Царскій манифестъ 1702 года знаменуетъ важный моментъ въ исторіи внутренней жизни русскаго государства. Царь объявляетъ въ немъ всенародно, что онъ проникнутъ попеченьемъ «о всеобщемъ благѣ, о лучшемъ и благополучнѣйшемъ состояніи своей страны и народа», a для преуспѣянія ихъ необходимы: добрый порядокъ и дисциплина, распространеніе торговли и всякихъ познаній, умноженіе свѣдущихъ людей и полезныхъ художниковъ, привлеченіе тѣхъ иноземцевъ, которые могутъ способствовать такому улучшенію. Мудрость царя усматривать пользу въ томъ, чтобы открыть иностранцамъ доступъ въ государство и доставить имъ безопасность, даровать имъ свободное отправленіе вѣры, учредить для нихъ свой судъ по Римскому гражданскому праву и другимъ народнымъ обычаямъ.

Но вотъ именно при этомъ заботливомъ хозяинѣ обширной страны, при этомъ грозномъ гонителѣ неправды, при этомъ неустанномъ царственномъ работникѣ и прозорливомъ цѣнителѣ полезныхъ людей совершается наибольшее сближеніе армянъ съ Россіею. 2-го марта 1711 года воспослѣдовалъ сенатскій указъ, въ которомъ предписывалось: «Армянъ какъ возможно приласкать и облегчить въ чемъ пристойно, дабы тѣмъ подать охоту для большаго ихъ пріѣзда» ²). По другому сенатскому указу отъ 2 мая того же года за Армянскою Торговою Компаніей утверждены всѣ привилегіи, дарованныя имъ до Петра.

Свѣтлая мысль царя витаетъ главнымъ образомъ въ сферѣ вопросовъ о благоустроеніи государства, о благоденствіи народа, о водвореніи живительныхъ началъ культуры и цивилизаціи. Въ этомъ именно и заключается величіе Петра, въ этомъ плодотворность его обширныхъ дѣяній!

Въ своихъ международныхъ отношеніяхъ къ обѣимъ мусульманскимъ державамъ, къ Персіи и Турціи, онъ проявляетъ ту же вѣрность взгляда, которая остается отличительнымъ свойствомъ великаго государя. И тутъ ему нужны не

----------------------------

¹) Исторія Россіи Соловьева т. XIV, 223.

²) Поіное Собраніе Законовъ, изд. 1830 г. т. IV, 662.

[стр. 517]

территоріальныя завоеванія: его интересуетъ обезпеченіе торговыхъ выгодъ, прочное утвержденіе на моряхъ, торжество мирныхъ побѣдъ. Столь же сочувственна ему мысль огражденія христіанскаго населенія въ персидскихъ и турецкихъ земляхъ, выдѣленіе христіанскаго элемента въ особыя группы, независимыя отъ фанатическихъ притѣснителей.

Характерною является съ этой точки зрѣнія дипломатическая миссія перваго русскаго посла при султанскомъ дворѣ, высокодаровитаго Петра Андреевича Толстого. Его можно отнести къ плеядѣ птенцовъ Петровыхъ, хотя встрѣчаемся съ нимъ и раньше. Самъ Петръ съ обычною мѣткостью и откровенностью высказалъ ему однажды въ глаза: «Эхъ голова, голова! не быть бы тебѣ на плечахъ, если бъ не была такъ умна!» Отправляясь на трудный и опасный постъ посла при дворѣ султана Мустафы II, онъ снабженъ подробными инструкціями. Между ними видное мѣсто занимаетъ: «особенно навѣдаться о торговлѣ персидской». Съ его появленіемъ въ Константинополѣ христіане пріобрѣтаютъ мощную опору и зоркаго ходатая. Мусульманское правительство встревожено. «Турки начинаютъ имѣть великую осторожность», доноситъ царю Толстой.

У царственнаго хозяина русской земли, послѣ счастливаго исхода трудныхъ войнъ и послѣ того какъ онъ сталъ твердою стопою на финскомъ берегу, родились въ головѣ другія мысли, болѣе плодотворныя, чѣмъ кровопролитныя, болѣе возвышенныя, чѣмъ захваты оружіемъ. Онъ помышляетъ открыть для западной и восточной торговли свои обширныя владѣнія, пробить для нихъ новые пути, соединить Каспійское море съ Балтійскимъ, Астрахань съ своимъ «парадизомъ». Этотъ «парадизъ» долженъ отнынѣ сдѣлаться центромъ торговыхъ сношеній съ Западомъ. Сюда направляетъ царь и бѣломорскую торговлю, несмотря на всѣ противодѣйствія голландцевъ, уже освоившихся съ Архангельскомъ и устроившихся тамъ. Архангельскій экспортъ долженъ быть ограниченъ только отпускомъ пеньки. Заграничная торговля съ Франціею и далекою Испаніею сдѣлалась предметомъ заботливости царя.

Но, пламенѣя сердцемъ о сближеніи съ Западомъ, онъ не меньше дорожитъ Востокомъ и дружественными связями съ его странами и народами, завязываеть сношенія съ Китаемъ, вступая въ непосредственныя сношенія съ богды-ханомъ Кганъ-хи, стремится пробить торговые пути въ средне-азіатскія земли, въ Персію, въ Кавказскія страны, къ Индостану.

Въ это ще самое время въ 1719 году Коммерцъ-Коллегія обнародовала именной Царскій Указъ относительно торговли персидскими продуктами черезъ Армянскую Компанію.

Дорожа пріѣздомъ армянскихъ торговцевъ въ Россію, признавая всю пользу, приносимую странѣ этими мирными и дѣятельными распространителями торговли и труда, Петръ предоставляетъ имъ права пріѣзда, переселенія и торговли наравнѣ со всѣми тѣми иноземцами ¹), къ которымъ онъ благоволилъ.

Кавказскія земли находились въ это время, какъ замѣчено выше, въ безвыходно хаотическомъ состояніи. Номинальная ихъ зависмость отъ шаха фактически почти не существовала и вполнѣ господствовалъ во всѣхъ частяхъ произволъ мѣстныхъ деспотическихъ хановъ. Нѣкоторыя же мѣстности тяготѣли

----------------------------

¹) Полное Собраніе Законовъ, изд. 1830 г. т. V, 714.

[стр. 518]

больше къ Турціи, нежели къ Персіи. Сильнымъ очагомъ мусульманскаго фанатизма являлась кубанская орда. Сюда стекались нерѣдко лихіе калмыцкіе наѣздники изъ своихъ привольныхъ становищъ по степнымъ пространствамъ Волги, Яика и Дона; здѣсь находили свой разбойничій притонъ бѣглые казаки; отсюда поддерживалась тѣсная связь магометанъ кубанскихъ съ крымскими. Разобраться однако въ этой officina gentium было чрезвычайно трудно. Кабарда тянула, повидимому, къ Россіи, среди кумыковъ господствовало вліяніе турокъ, южныя области находились въ безотвѣтномъ рабствѣ y подвластныхъ шаху хановъ, Грузія была безсильна и беззащитна.

Задушевное стремленіе Петра создать на прибрежьи Каспія прочные пункты торговли долго не находило осуществленія. Это продолжалось до тѣхъ поръ, пока не удалось Императору свалить съ плечъ тяжелую борьбу на Западѣ. Тогда взоры его устремились на югъ, и онъ умѣлъ найти для этой арены новаго талантливаго исполнителя своихъ предначертаній. Таковымъ оказался Артемій Петровичъ Волынскій, отправленный въ 1715 г. посломъ къ шаху Гуссейну, a черезъ четыре года назначенный на важный въ то время постъ Астраханскаго губернатора. Представляетъ особенно большой, для нашей задачи, интересъ инструкція Волынскому при отправленіи его въ Персію, собственноручно исправленная Петромъ. Предписывалось ему отправиться моремъ, a вернуться сухимъ путемъ и близко ознакомиться какъ съ самою Персіею, такъ съ ея владѣніями на Кавказѣ. Указывалось «провѣдать всѣ пристани, города и прочія поселенія, и какія гдѣ въ море Каспійское рѣки большія впадаютъ, и до которыхъ мѣстъ по онымъ рѣкамъ можно ѣхать отъ моря и нѣтъ ли какой рѣки изъ Индіи, которая бы впала въ сіе море. Особливо провѣдать Гилянь, склонять Шаха, чтобы повелѣно было армянамъ весь свой торгъ шелкомъ сырцомъ обратить проѣздомъ въ Россійское государство болѣе удобнымъ воднымъ путемъ до самаго Петербурга, вмѣсто того, чтобы возить въ турецкія земли на верблюдахъ. Развѣдывать объ армянскомъ народѣ, много ли его и въ которыхъ мѣстахъ живетъ, и есть ли изъ нихъ какіе знатные люди изъ шляхетства или изъ купцовъ и каковы они къ сторонѣ царскаго величества, обходиться съ ними ласково и склонять къ пріязни».

Миссія, возложенная на Волынскаго, выполнена имъ съ большимъ искусствомъ.

«Мнѣ мнится, что здѣшніе народы привлечь политикою къ сторонѣ вашей невозможно, ежели въ рукахъ оружія не будетъ» — таково мнѣніе Волынскаго.

Предостереженіе его скоро оправдалось. Случился неожиданный погромъ, погубившій въ самомъ зародышѣ мирное начинаніе Россіи въ Закавказьѣ. Успѣшно развившійся торговый пунктъ Шемаха въ августѣ 1722 г. поднергся горькой участи. Свирѣпые лезгины и казыкумыки разорили ее, причинивъ огромный уронъ русскимъ купцамъ. Это событіе подкрѣпило доводы Волынскаго и затронуло самую чувствительную струну великаго устроителя страны.

Обстоятельства времени слагались также въ пользу рѣшительныхъ дѣйствій. Великая Сѣверная война была окончена. Внутреннее разстройство Персіи достигло крайнихъ предѣловъ. Безсиліе шаха Гуссейна ободрило афганцевъ. Повелитель ихъ Махмудъ съ большою военною силою подступилъ къ Испагани и успѣлъ

[стр. 519]

наконецъ овладѣть столицею, когда джульфинскіе армяне примкнули къ нему. Но еще опаснѣе былъ другой, болѣе грозный противникъ. Алчная до захватовъ Турція видѣла удобный моментъ завладѣть персидскими областями, a также утвердиться на Кавказѣ. Особенно опаснымъ являлось для Россіи возможное утвержденіе турокъ на Каспійскомъ морѣ. Эта мысль сильно озабочиваетъ Петра и онъ пишетъ русскому консулу въ Персіи Аврамову: «турки не оставятъ всею Персіею завладѣть, что намъ противно и не желаемъ не только имъ, но себѣ оною владѣть». Вся совокупность этихъ событій и соображеній приводитъ къ тому, что персидскій походъ рѣшенъ.

Во главѣ труднаго предпріятія становится самъ неутомимый Императоръ. Всѣ мельчайшія подробности движенія предусмотрѣны, обдуманы. Лѣтомъ 1722 года Петръ выступаетъ изъ Астрахани на судахъ, отправивъ конное войско сухимъ путемъ по берегу, и благополучно достигаетъ Аграхонскаго залива. Обаяніе имени и личности царя обезпечиваетъ успѣхъ дѣла на первыхъ же шагахъ. Правители Тарковскій и Аксайскій спѣшатъ изъявленіемъ покорности. Дерзнувшіе противиться подавлены оружіемъ. Царь вступаетъ въ Дербентъ и посылаетъ отсюда въ Сенатъ сообщеніе о пройденномъ пути и перенесенныхъ трудностяхъ. Отзывъ Сената, что царь находитея «на стези Александра Великаго», мало поджигаетъ славолюбіе царя-работника. He славы и не завоеваній онъ ищетъ; онъ дальновиднѣе своихъ министровъ и царедворцевъ; его манятъ только цѣли мирнаго преуспѣянія; увлекаетъ только то, что клонится ко благу государственнаго устройства и его народа. Двигаться дальше Дербента не входило въ его планы и онъ рѣшаетъ вернуться назадъ, удовольствовавшись закладкою города св. Креста между рѣками Агрохонью и Сулакомъ, который долженъ сдѣлаться торговою стоянкою. Онъ поручаетъ, правда, незначительные отряды въ распоряженіе двухъ военачальниковъ для дальнѣйшей развѣдки каспійскихъ береговъ, но это слѣдуетъ считать не столько военнымъ предупрежденіемъ, сколько вооруженною экспедиціею для изученія края. Данныя имъ инструкціи уясняютъ мысль Петра; ему желательно «провѣдать о Гиляни, Мазандеронѣ, Астрабадѣ, провѣдать про сахаръ и другіе продукты этихъ странъ».

Но бѣдствія, разразившіяся надъ Персіею, все усиливаются и угрожаютъ конечною погибелью могуществу Шахин-Шаховъ. Престолъ находится въ рукахъ неопытнаго Тохмасна. Афганцы продолжаютъ безнаказанно распоряжаться страною. Султанъ турецкій предъявляетъ права наслѣдства на персидскую монархію. Тавризъ становится добычею хищныхъ курдовъ, a жалкій преемникъ повелителей Ирана Тохмаснъ безпомощно озирается кругомъ, ища спасенія. Среди этихъ потрясеній двумъ русскимъ отрядамъ легко утвердиться — одному въ Баку, другому — въ Рештѣ. Но безначаліе въ персидекомъ государствѣ такъ велико, что не съ кѣмъ вести переговоровъ. Поэтому они сосредоточиваются въ Петербургѣ въ рукахъ персидскаго посла Измаилъ-бека.

Въ эту-то эпоху персидскихъ замѣшательствъ особенно рельефно обрисовывается взглядъ Петра на армянскую народность. Изъ приведенныхъ выше свидѣтельствъ можно уже видѣть, что съ первыхъ же лѣтъ своей царственной дѣятельности онъ съ особенною благосклонностью смотритъ на армянъ и даетъ предпочтительное предъ другими восточными выходцами мѣсто въ своей странѣ.

[стр. 520]

Co свойственною ему вѣрностью взгляда онъ видѣлъ, что армяне на югѣ его имперіи могутъ явиться лучшими проводниками мирной политики, лучшими насадителями гражданственности, торговли и плодотворнаго труда ¹). Этимъ путемъ, при содѣйствіи трудолюбиваго христіанскаго населенія, вѣрнѣе и тверже водворятся тамъ и русское вліяніе и русское господство. Связь армянской народности съ могучею христіанскою державою становится съ этого времени очень тѣсною. Представители армянъ еще ранѣе этого успѣли заинтересовать своимъ положеніемъ западную Европу и въ особенности Императора священной Римской имперіи. Одинъ изъ такихъ представителей, знатнаго происхожденія, послѣ долголѣтняго пребыванія при дворахъ западныхъ государей, появляется въ самомъ началѣ вѣка и въ Россію, чтобы подвинуть царя на избавленіе армянъ отъ персидской зависимости. Это былъ Исраиль Орія, въ сопровожденіи нѣсколькихъ своихъ единомышленниковъ. Заручившись согласіемъ римскаго императора и курфирста баварскаго, онъ искалъ теперь помощи русскаго царя. Представившись предварительно министру Головину, онъ изложилъ ему планъ дѣйствія для низложенія мусульманскаго владычества. «Въ армянской странѣ,— говорилъ онъ,— 17 провинцій, съ которыхъ соберется 16.000 войска, да грузинскаго войска соберется съ 30.000 человѣкъ. Турецкіе армяне тоже придутъ на помощь, a шахъ персидскій не можетъ собрать болѣе 38.000. Теперь самое удобное время воевать Персію» ²). Орія обращается затѣмъ съ письмомъ къ самому царю и упоминаетъ въ немъ о пророчествѣ, что «въ послѣднія времена невѣрные разсвирѣпѣютъ и будутъ принуждать христіанъ къ принятію своего пресквернаго закона; тогда придетъ изъ августѣйшаго Московскаго дома тотъ великій государь, который избавитъ армянъ отъ руки невѣрныхъ».

Къ предложенію армянскаго представителя великій царь отнесся съ полнымъ сочувствіемъ; но тогда шведская война поглощала все его вниманіе и царь высказался принципіально, что по окончаніи войны будетъ имъ непремѣнно предпринято освобожденіе армянъ ³). Сношенія Оріи съ русскимъ правительствомъ не прерываются; по совѣту царя онъ отправляется тѣмъ временемъ хлопотать y государей Западной Европы. Отъ цесаря и курфирста баварскаго онъ получаетъ уже не только согласіе, но и поощрительныя граматы къ армянскимъ старшинамъ. Вслѣдъ затѣмъ онъ снова въ Россіи. Царь жалуетъ его чиномъ полковника русской службы, командируетъ въ Персію для подготовительныхъ цѣлей. Миссія Оріи увѣнчалась, повидимому, полнымъ успѣхомъ, планъ дѣйствія не далекъ отъ своего осуществленія, вліяніемъ его армянскій патріархъ и другія почетныя лица собираются уже въ Москву, но неожиданно постигшая въ Астрахани, на пути изъ Персіи, смерть главнаго руководителя дѣла пріостановила освободительное движеніе армянъ.

Но оно не замерло. Характеръ народнаго движенія, однако, видоизмѣнился и получилъ другой колоритъ. Во главѣ дѣла появились лица духовнаго званія. Главнымъ дѣятелемъ выступаетъ архимандритъ Минасъ Вартапетъ. Онъ продолжаетъ хлопотать о покровительствѣ Россіи и указываетъ на необходимость воз-

---------------------------

¹) См. выше статью В. И. Герье.

²) Исторія Россіи Содовьева т. XVIII, 54.

³) Ibidem.

[стр. 521]

вести на берегу Каспійскаго моря на томъ мѣстѣ, гдѣ была пристань Низовада, большой монастырь, могущій по своему устройству получить значеніе крѣпости. Одновременно онъ проситъ разрѣшенія соорудить армянскую церковь въ Петербургѣ, дабы прикрыть политическую цѣль предпріятія религіозными интересами.

По приказанію царя Шафировъ даетъ Волынскому въ 1716 г. новую инструкцію: «такъ какъ поручено Вартапету отправиться въ Персію для отысканія пожитковъ умершаго Оріи, то оказывайте ему нужную помощь, не возбуждая подозрѣній». Вартапетъ обращается къ проживавшему въ монастырѣ Канзасарѣ патріарху Исаіѣ, который посвященъ въ тайны этихъ переговоровъ, горячо содѣйствуетъ освободительной идеѣ и возводитъ Вартапета въ санъ архіепископа. Патріаршее посланіе къ царю, доставленное черезъ новаго архіепископа, заключаетъ въ себѣ извѣщеніе, что онъ съ своими вѣрными людьми немедленно приступитъ къ дѣйствію, какъ скоро будетъ предварительно увѣдомленъ о началѣ движенія.

Въ концѣ 1722 года тифлисскій епископъ извѣщаетъ русский дворъ, что 100.000-ное армянское войско готово примкнуть къ русскимъ войскамъ при ихъ движеніи на Шемаху. Патріархъ Нерсесъ обращается съ граматою непосредственно къ императору, прося его о помощи и заступничествѣ.

Помѣхою къ рѣшительнымъ дѣйствіямъ со стороны Петра, при всемъ его сочувствіи армянскому движенію, является новая угрожающая политика Оттоманской Порты. Она явственно стремится къ захвату какъ персидскихъ земель, такъ и Кавказа. Необходимо энергическое противодѣйствіе турецкимъ замысламъ. Удерживаясь отъ военныхъ дѣйствій, Петръ проявляетъ полную заботу о поддержаніи армянъ, объ охраненіи ихъ судьбы и о привлеченіи ихъ въ предѣлы государства, a въ особенности объ умноженіи ихъ числа въ новопріобрѣтенныхъ мѣстностяхъ, по Каспійскому прибрежью. Въ 1723 г. мая 14 Петръ издаетъ слѣдующее повелѣніе: «призвать въ Сенатъ изъ армянской компаніи лучшихъ двухъ или трехъ человѣкъ и объявить имъ, чтобы они кь размноженію коммерціи съ россійскими купцами имѣли стараніе» ¹).

Одновременно, вслѣдствіе мольбы патріарха Нерсеса о помощи, царь посылаетъ черезъ армянина Ивана Карапета милостивую царскую грамату «Честному народу армянскому, обрѣтающемуся въ Персіи», объявляя, что онъ освободитъ ихъ отъ ига невѣрныхъ, какъ скоро совершится утвержденіе Россіи по прибрежнымъ мѣстностямъ Каспійскаго моря. «Если же гнетъ невыносимъ,— участливо высказываетъ царь,— то пусть важнѣйшія лица изъ армянъ переселятся въ города, занятые русскими войсками, a народъ терпѣливо ждетъ въ своихъ жилищахъ, пока русское войско приготовится къ его освобожденію».

Центромъ, вокругъ котораго группировались всѣ элементы освободительнаго движенія армянъ, былъ патріархъ Исаія въ Канзасарѣ. Здѣсь оберегало его около 12.000 армянскаго войска. Грамота русскаго царя пробудила среди армянъ всеобщій восторгъ. Но неопредѣленность положенія дѣлъ и усилившаяся опасность со стороны мусульманъ побуждаютъ армянъ снова обратиться къ императору съ прямымъ заявленіемъ, что не хотятъ болѣе оставаться подъ игомъ бусурманскимъ, несмотря на то, что и турки и персы заманиваютъ ихъ къ себѣ.

---------------------------

¹) Полное Собраніе Законовъ, т. VII, стр. 64.

[стр. 522]

Въ какой мѣрѣ самъ великій императоръ сочувствовалъ водворенію армянъ въ прикаспійскія области, лучше всего свидѣтельствуетъ грамота патріарху и юсъ-башамъ и всему армянскому народу отъ 10 ноября того же 1723 года ¹):

„Объявляемъ черезъ сію Нашу милостивую грамоту, что Мы, черезъ отправленныхъ отъ васъ попа Антонія и Кевча-Челяби, всепокорнѣйшее доношеніе получили, и отъ оныхъ пространнѣйше устно донесено о желаніи вашемъ, дабы Мы васъ съ фамиліями вашими въ высокую Нашу Императорскую протекцію приняли и для жилища и свободнаго вашего впредь пребыванія въ новополученныхъ нашихъ персидскихъ провинціяхъ, по Каспійскому морю лежащихъ, удобныя мѣста отвесть повелѣли, гдѣ бы вы спокойно пребывать и христіанскую свою вѣру безъ препятія по закону своему отправлять могли. И понеже Мы, честный армянский народъ, ради христіантва, въ особливой Нашей Милости содерживая: того ради, Мы на сіе ваше прошеніе Всемилостивѣйше соизволяемъ, и потребные указы отъ себя послали къ управителямъ Нашимъ тѣхъ новополученныхъ провинцій, дабы они васъ, какъ въ Гилянѣ, Мизандронѣ, такъ и въ Баку и въ другія удобныя мѣста, когда кто изъ васъ туда прибудетъ, не токмо приняли, но для жительства и поселенія удобныя мѣста отвели, и впрочемъ во всякой милости и охраненіи содержали и чтобы вы о семъ Нашемъ Всемилостивѣйшемъ соизволеніи, толь наипаче весьма обнадежены и увѣрены быть могли: того ради Мы не токмо сію Нашу Императорскую грамоту къ вамъ отправили, но и посланныхъ вашихъ вышеупомянутыхъ къ вамъ народъ отпустили, которые о Наше къ вамъ имѣюще милости вящше изустно васъ обнадежитъ указъ имѣютъ, которымъ вы въ томъ полную вѣру да имѣете, и пребываемъ къ вамъ Нашею Императорскою милостію благосклонны".

Но человѣколюбіе великаго монарха къ угнетеннымъ армянамъ, его ясное сознаніе, что этотъ надежный народный элементъ будетъ пригоднѣе всѣхъ другихъ иноплеменниковъ на южной окраинѣ государства, выступаютъ еще ярче въ промеморіи, относящейся къ этой грамотѣ ²).

Важнѣйшіе пункты промеморіи гласятъ слѣдующее: 1) „Понеже Его Величество имѣетъ трактатъ съ Портою Оттоманскою, помочь послать армянамъ и тамо ихъ защищать невозможно: того ради Его Императорское Величество требуетъ, что они армяне по своему объявленію оставя тѣ провинціи, въ коихъ нынѣ живутъ, собравшись съ фамиліями своими во многомъ и маломъ людствѣ, какъ лучше могутъ, и имъ то учинить способнѣе будетъ, пошли въ Гилянь, Мизандронъ, Баку, Дербентъ и къ другимъ, подъ владѣніемъ Его Императорскаго Величества по Каспійскому морю лежащимъ мѣстамъ для своего поселенія; 2) Его Императорское Величество повелитъ имъ въ Гилянѣ, Мизандронѣ и во всѣхъ другихъ по Каспійское морю провинціяхъ, въ городахъ и селахъ потребныя, удобныя и довольныя мѣста отвесть, гдѣ они поселятся и спокойное свое пребываніе впредь имѣть могутъ. 3) И когда они туда пребудутъ, то не токмо будутъ содержаны въ Его Императорскаго Величества милости, и Его Величество ихъ всегда отъ всѣхъ оборонятъ и защищать будетъ, и они въ тѣхъ мѣстахъ промыслы свои имѣть и въ краткомъ времени въ такое состояніе придти могутъ, что они оставленныя тѣ провинціи забудутъ, и внѣ опасности, отъ всякаго бусурманскаго нападенія, пo закону своему пребываніе свое имѣть будутъ.— И обо всемъ томъ потребные указы съ ними къ Управителямъ Его Императорскаго Величества при семъ отправлены. 4) Объявить имъ, какъ они присланные къ Его Императорскому Величеству Самому допущены были и что Его Величество Самъ изустно о своей высокой милости ихъ обнадежитъ изволилъ ³).

Изъ промеморіи выясняется, что Петръ былъ уже связанъ трактатомъ съ Портою и не могъ отправить въ Арменію войско для защиты населенія на мѣстахъ

----------------------

¹) Полное Собраніе Законовъ, т. VII, 157.

²) См. тамъ же.

³) Промеморія армянамъ попу Антонію, Кевчѣ, Челябею и попу Петру. Cm. ibidem.

[стр. 523]

его жительства. Этотъ трактатъ былъ послѣдствіемъ тѣхъ политическихъ замѣшательствъ, которыя возникли по поводу персидскихъ дѣлъ. Поводомъ же къ замѣшательствамъ служили условія договора съ Персіею, принятыя Измаилъ-Бекомъ, въ Петербургѣ 12 сентября 1723 года, но оставшіяся безъ ратификаціи и далѣе отвергнутыя персидскимъ правительствомъ.

Договоръ вызывалъ сильное неудовольствіе Порты, такъ какъ она признавала себя естественною наслѣдницею Персіи, пришедшей, повидимому, на край погибели. Но еще важнѣе было то, что пробудилиеь уже подозрѣнія западныхъ державъ къ восточной политикѣ царя и усматривались въ ней честолюбивые и завоевательные замыслы. Враждебная французская дипломатія нашла себѣ теперь союзницу въ Англіи. Обоюдными усиліями стремились обѣ державы внушить визирю опасенія отъ чрезмѣрнаго расширенія русскихъ предѣловъ. И хотя Петръ спѣшилъ уже примѣнить къ уступленнымъ по договору землямъ извѣстную политическую теорію: beati possidentes, занимая ихъ своими войсками, и укрѣплялъ ихъ за собою водвореніемъ туда переселяющихея армянъ, но вопросъ обострился и грозилъ новымъ разрывомъ съ Турціею. Завязываются оживленные дипломатическіе переговоры въ самомъ Константинополѣ черезъ русскаго резидента Неплюева.

Переговоры тянулись, договорныя статьи мѣнялись и исправлялись много разъ, въ концѣ концовъ 12 іюня 1724 года состоялся трактатъ. Шемаха переходитъ въ руки турецкаго вассала. Пространство, идущее отсюда къ морю, распадается на три части, при чемъ прибрежная поступаетъ во владѣніе Россіи, a примыкающая къ Шемахѣ отходитъ къ Портѣ. При сліяніи Аракса съ Курою устанавливаются пограничные пункты русско-персидскіе. Всѣ занятыя турецкими войсками персидскія земли остаются за Турціей, и русскій Императоръ даже обязывается, въ случаѣ надобности, поддержать Порту оружіемъ. Очевидно, французскій медіаторъ Дебонокъ выполнилъ свою роль честнаго маклера съ такимъ же искусствомъ, какъ это совершилось въ другомъ случаѣ, другимъ европейскимъ дипломатомъ, на нашихъ глазахъ. Вѣсы дипломатическаго правосудія перетягивались на сторону болѣе дружественной магометанской державы. Но и завѣтная мысль Преобразователя возрожденной имперіи осуществилась: Россія твердою стопою стала на прибрежьи Каспія и пришла въ непосредственное соприкосновеніе съ обѣими мусульманскими державами.

Но надежда армянскаго народа на освобожденіе отъ магометанскаго ига, при помощи русскаго царя, исчезла. Петръ однако до конца своихъ дней не ослабѣваетъ въ стремленіи облегчить участь порабощенной народности. Онъ открываетъ ей всѣ способы къ переселенію въ предѣлы своего государства. Отправляя брігадира Александра Румянцева чрезвычайнымъ посланникомъ въ Константинополь для ратификаціи заключеннаго трактата, онъ диктуетъ ему въ своемъ рескриптѣ такой образъ дѣйствія относительно армянъ: «пріѣхали къ намъ армянскіе депутаты съ просьбою защитить отъ непріятелей, ежели мы этого сдѣлать не въ состояніи, то позволить имъ перейти въ наши новопріобрѣтенныя отъ Персіи провинціи. Мы имъ объявили, что помочь имъ войскомъ не можемъ вслѣдствіе заключеннаго съ Портою договора, a поселиться въ прикаспійскихъ нашихъ провинціяхъ позволили и нашу обнадеживательную грамоту послали.

[стр. 524]

Если турки станутъ вамъ объ этомъ говорить, то отвѣчайте, что Намъ, ради христіанства, армянамъ, какъ христіанамъ, отказать въ томъ нельзя».

Эти знаменитыя слова писались въ то время, когда дни страждущаго отъ сверхчеловѣческихъ трудовъ Императора были уже сочтены. Армяне не переставали обращать взоры и мольбы къ человѣколюбивому монарху. Послѣднее такое обращеніе отъ лица двухъ патріарховъ, Исаіи и Нерсеса относится къ октябрю 1724 года и дышитъ уже полнымъ отчаяніемъ: «находимся въ полной безнадежности,— писали они,— какъ будто мы Вашимъ Величествомъ забыты, потому что три или четыре уже года живемъ въ полной распущенности, какъ овцы безъ пастыря. До сихъ поръ, имѣя непріятелей съ четырехъ сторонъ, по возможности оборонялись; но теперь пришло множество турецкаго войска и много персидскихъ городовъ побрано; просимъ съ великими слезами помочь намъ какъ можно скорѣе, иначе турки въ три мѣсяца все возьмутъ и христіанъ погубятъ ¹). Но этотъ отчаянный вопль угнетеннаго христіанскаго народа не могъ дойти до слуха великаго Государя: его уже не было въ живыхъ.

«Намъ, ради христіанства, нельзя армянамъ, какъ христіанамъ, отказать въ помощи», были, какъ мы видимъ, почти предсмертными словами Петра. Армяне, какъ и всѣ восточные христіане, могли оплакивать смерть геніальнаго монарха не менѣе искренно, чѣмъ его ближайшіе, высоко чтившіе его сотрудники.

Христіане остались въ прежнемъ порабощеніи y невѣрныхъ. Но великодушная и свѣтлая мысль Петра является какъ бы священнымъ завѣтомъ для потомства, сдѣлавшись въ то же время однимъ изъ лучшихъ памятниковъ его славы. Медленно, но неуклонно шла Россія къ выполненію великой освободительной за-дачи на христіанскомъ Востокѣ.

Замѣчательно однако, что именно та народность, къ которой были обращены эти слова Великаго Преобразователя Россіи, осталась послѣднею въ средѣ освобожденныхъ отъ тяжелаго ига народовъ. Ей пришлось нести бремя порабощенія до настоящихъ дней, выстрадать до конца и не дождаться не только освобожденія, но и облегченія своей участи и даже огражденія своего человѣческаго существованія.

-------------------------

¹) Изъ дѣлъ Армянскихъ, см. Исторію Россіи Соловьева, т. XVIII, 58.