ГЕРМАНСКИЙ ИМПЕРИАЛИЗМ В ЗАКАВКАЗЬЕ В 1910-1918 ГГ.

Глава I-1 | Глава I-2 | Глава I-3 | Глава II-1 | Глава II-2 | Глава II-3
Глава III | Глава IV-1 | Глава IV-2 | Глава V

[стр. 109]

Глава IV

ГОСПОДСТВО ГЕРМАНСКИХ
ИМПЕРИАЛИСТОВ В ГРУЗИИ

Заключение с Грузией
новых кабальных договоров

Антинародная политика меньшевистских и других буржуазно-националистических деятелей, стремившихся любым путем укрепить свою власть, даже с помощью иноземных штыков, даже ценой потери национального суверенитета, позволила германскому империализму добиться господства в важнейших отраслях экономики Грузии, временного превращения Грузии, по существу, в колониально зависимую страну.

Первые контингенты немецких войск еще только сходили на кавказскую землю, а делегация меньшевистского правительства, выехавшая в Германию вместе с генералом фон Лоссовым, уже обивала пороги различных государственных ведомств Германии, пытаясь форсировать признание независимости Грузии и добиться заключения политических соглашений с германским правительством¹. Эта делегация прибыла в Берлин 3 июня 1918 г. Через два дня она была принята министром иностранных дел Германии фон Кюльманом. 8 июня З. Авалишвили вместо заболевшего главы делегации А. Чхенкели встретился с представителями фракций парламента и сделал обстоятельный доклад о положении на Кавказе. Доклад был составлен таким образом, чтобы еще более возбудить интерес политических и деловых кругов Германии к Грузии, хотя в этом особой нужды не было, так как место Грузии в германской политике на Кавказе давно было определено.

В последующие дни делегация Грузии была принята некоторыми политическими и военными деятелями Германии ². Каждый раз встречи завершались обещанием содействовать скорейшему началу официальных переговоров между Германией и Грузией, однако те, от кого в действительности зависело решение данного вопроса, молчали. А пока делегация была занята составлением ответов на запросы многочисленных немецких фирм и отдельных предпринимателей, стремившихся, пользуясь случаем, получить подробные сведения об экономике Грузии, ее ресурсах и общем положении. Кроме того, делегация приняла деятельное участие в создании смешанного немецко-грузин-

[стр. 110]

ского общества, ставившего своей целью разведку и эксплуатацию природных богатств Грузии ³. С немецкой стороны в общество вошли крупные предприниматели и банкиры, землевладельцы и представители торговых фирм.

Первое официальное собрание вновь созданного общества состоялось 27 июня 1918 г. в Берлине ⁴. На собрании были заслушаны два доклада: первый — «О восстановлении независимости Грузии» и второй — «Об экономическом значении Грузии и Кавказа». В числе влиятельных лиц, присутствовавших на собрании, находились герцог Адольф Фридрих Бранденбургский, граф Хенкель Датский, баронесса Тучи Кучебах, министры кайзеровского правительства фон Хентиг и фон Рихтер, профессора Ганс Дельбрюк, Людвиг Штейн, Рихард Штюбе. Рудольф Фитцнер и др.

Делегация меньшевистского правительства уделяла много внимания установлению контактов с влиятельными лицами Германии с тем, чтобы через них добиться скорейшего признания независимости Грузии и начала переговоров. В этом же направлении действовал и фон Лоссов. Ему удалось склонить военных руководителей империи к большей активизации политики захватов на Кавказе, добиться обещания при необходимости выделить дополнительные силы для отправки на Кавказ.

Во время аудиенции, данной фон Лоссову Вильгельмом II, генерал сделал доклад о положении дел в Закавказье. При этом он особенно подробно говорил об успехах политики Германии в Грузии, результаты которой могут привести к образованию в Закавказье государства, находящегося всецело в зависимости от Германской империи. Соглашаясь с ним, Вильгельм II поинтересовался, каковы реальные возможности осуществления вынашивавшегося в правящих кругах Германии плана восстановления в Грузии монархии.

Как известно, германские империалисты хотели не просто восстановить монархию в Грузии, но и посадить на трон одного из германских принцев. Посольство Германии в Москве имело специальное задание прозондировать данный вопрос⁵.

Фон Лоссов следующим образом передал членам грузинской делегации желание кайзера о восстановлении монархии в Грузии: «Вильгельм сказал, что, как ему помнится с детства, отец его, будучи наследником трона, принимал участие в церемониале бракосочетания Александра III, где увидел королеву Грузии, головной убор которой украшали узоры, напоминающие орнамент башен римских замков. Память императора и романтичность его мыслей весьма примечательны! Как вам нравится корона Грузии?» ⁶.

Слова фон Лоссова не могли не смутить членов делегации. С одной стороны, они хорошо понимали, что при Александре III уже ни одной из цариц Грузии в живых не было, с другой стороны, так или иначе, они представляли республиканское

[стр. 111]

правительство и возрождение в Грузии монархии означало бы, автоматически, ликвидацию того самого республиканского строя, правительство которого делегация представляла. Однако, никак не выразив своей озабоченности, члены делегации продолжали обсуждать с генералом пути успешного осуществления возложенной на делегацию миссии. Фон Лоссов не скрывал от членов делегации, что задержка с признанием Грузинской республики де-юре объясняется веской причиной: по «Брест-Литовскому договору, Грузия, как и весь Кавказ, считается составной частью России»⁷, а Германия не решалась нарушить условия этого договора.

Германское правительство понимало, что признание независимости Грузии и проведение с ней переговоров вызовут законное недовольство Советской России. Как раз об этом и говорил фон Кюльман на заседании рейхстага 22 июня 1918 г. во время обсуждения вопроса об отношении к окраинным районам бывшей Российской империи. Он заявил, что дипломатическое признание ряда государств, отделившихся от России, в том числе и Грузии, зависит от результатов переговоров с Советским правительством ⁸.

«Грузинское государство,— говорил в своей речи фон Кюльман,— с которым у нас установились дружеские взаимоотношения, мы признали де-факто. Для окончательного оформления наших взаимоотношений здесь по нашему приглашению находится делегация этого государства. Мы с нашей стороны стремимся оказать всевозможную помощь образованным на Кавказе государствам. С этой целью послана дипломатическая миссия в Тифлис... Мы желаем Грузинскому государству, его мужественному народу и богатой стране счастливого будущего и готовы ради этого установить дружественные отношения между Грузией и Германией»⁹.

На этом заседании рейхстага кроме Кюльмана выступили шесть депутатов, в той или иной мере затронувших вопрос признания независимости Грузии ¹⁰. Среди этих выступлений наиболее характерным в смысле раскрытия целей Германии в Закавказье являлась речь депутата рейхстага графа фон Вештерна. Он заявил: «Я приветствую признание Грузинского государства де-факто и установление с этим государством в скором будущем таких взаимоотношений, которые дадут возможность тесного сотрудничества не только в политике, но и в экономике. Эта страна для немецкой экономики имеет важное значение из-за богатства ископаемыми: медью, нефтью, марганцем — и замечательных климатических условий; из-за удобного ее расположения — между Каспийским и Черным морями — в районе заинтересованности Германской империи» ¹¹.

То, что с грузинской делегацией так долго не начинали официальных переговоров, объяснялось не только сложностью вопроса о признании независимости Грузии, но также и тем,

[стр. 112]

что в правящих кругах Германии хотели иметь более обстоятельные и подробные данные о состоянии ресурсов Грузии и вообще Закавказья. Добыть эти сведения было поручено Брэильскому информационному центру, эмиссар которого, уже упомянутый Хей, со своими помощниками находился в Тифлисе с соответствующим заданием. Одновременно между различными ведомствами велась оживленная переписка, собирались статистические, справочные и другие данные, необходимые для подготовки к переговорам по экономическим вопросам. Например, шеф ведомства военного снабжения интересовался у министерства иностранных дел возможностью получения из Грузии масличных культур и кормовых — кукурузы и ячменя, просил учесть интересы военного снабжения при переговорах с грузинской делегацией ¹². Фриц Тиссен — глава крупнейшего монополистического концерна — просил ведомство экономики сообщить ему список фирм, которые примут участие в акционерном обществе по эксплуатации потийского порта ¹³. Другие предприниматели запрашивали сведения о размерах пошлин на вывозимые из Грузии товары и т. д.

Имперское ведомство экономики интересовалось долей Грузин в экспорте Российской империи, при этом оно предупреждало МИД о необходимости иметь в виду, что не все товары, вывозившиеся из грузинских портов, производились в Грузии.

Как видно, германские монополии собирались эксплуатировать Грузию и Кавказ в целом как сырьевой придаток экономики метрополии.

Наконец, 9 июля 1918 г. из Тифлиса поступил отчет Хея. Подробно проанализировав экономическое и военно-политическое положение Закавказья, автор доклада писал в заключении: «Падение Закавказской республики и наступление турок вопреки Брест-Литовскому соглашению на армянские и азербайджанские территории имело весьма неблагоприятные экономические последствия. Надежда на то, что будет создан единый экономический район Закавказья, потерпела крах. Баку находится под влиянием большевиков, нефтепровод местами поврежден, большинство запасов хлопка в руках турок или же на территории их сферы влияния. Развитие наших экономических взаимоотношений с Закавказьем зависит от решения ряда вопросов. К ним относятся:

1. Создание единого экономического района Закавказья и связанное с этим урегулирование положения на транспорте и в налоговой системе; надо исходить из того, что три республики — Грузия, Азербайджан и Армения — не способны на самостоятельное экономическое существование.

2. Обеспечение добычи бакинской нефти заинтересованными государствами.

3. Надо учредить специальную комиссию для занятых турками территорий, которая защищала бы интересы Германии в тор-

[стр. 113]

говле, так как турки не разрешают местным властям вести с немцами обмен товарами» ¹⁴.

Далее Хей писал, что наиболее целесообразным при создавшемся в Закавказье положении является заключение с представителями Грузии договоров на уровне частных фирм, а не по линии государственных органов.

После тщательного изучения доклада Хея в ведомстве экономики, в МИДе, в канцелярии рейхсканцлера на пятницу 12 июля 1918 г. было назначено совещание для обсуждения вопросов использования экономических возможностей Грузии. В совещании приняли участие как представители военного министерства (управление резервов и снаряжения), ведомства экономики и МИДа, так и представители монополистического капитала, такие, как Тиссен, Крупп и др. ¹⁵. Представителей Грузии, как и следовало ожидать, на это совещание не пригласили ¹⁶. После обмена мнениями было решено начать переговоры с грузинской делегацией, предварительно уточнив список промышленно-финансовых объединений, которым следовало принять участие в эксплуатации экономики Грузии.

Вечером того же дня начались переговоры с грузинской делегацией. Немецкую сторону на переговорах представляли ¹⁷: Немецко-Люксембургское горнорудное общество, Эссенское общество Фридриха Круппа, Гельзенкирхенское горнорудное общество, Королевское промышленное объединение Фрица Тиссена, Оберхаузенское промышленное объединение, Кавказское горнорудное общество.

Переговоры длились недолго. Они завершились на следующий день — 13 июля подписанием четырех договоров с немецкими предпринимателями о создании акционерных обществ по эксплуатации чиатурских марганцевых рудников, железной дороги Чиатура — Поти и Потийского порта.

Согласно договорам, железнодорожная линия Шоропань — Чиатура — Сачхере с 1 октября 1918 г. переходила в управление акционерного общества сроком на 40 лет, порт Поти — на 60 лет, а чиатурские рудники — на 30 лет ¹⁸.

По условиям договоров, контрольные пакеты акций создаваемых акционерных обществ оказывались в руках немецких предпринимателей. Две трети руководящего состава каждого из акционерных обществ по эксплуатации марганцевых рудников, железной дороги к ним, а также порта Поти должны были составлять немцы, а одну треть — представители Грузии.

Акционерным обществам передавались в свободное и неограниченное пользование все сооружения и эксплуатационные средства железной дороги и порта. Акционерным обществам предоставлялось право выступать во всех случаях в качестве собственников этих сооружений и оборудования.

Правительство Грузии обязано было, как вытекало из договоров, предоставлять акционерным обществам в неограничен-

[стр. 114]

ное пользование любые земельные участки, которые могут понадобиться им, «включая подъездные пути всех видов и все пути сообщения для цели улучшения транспортировки марганцевой руды от рудников до самой железной дороги или других предприятий, примыкающих к железной дороге, даже против желания владельцев этих участков» ¹⁹.

Грузинское правительство не имело права облагать германо-грузинские акционерные общества какими-либо налогами, но вместе с тем правительство Грузии брало на себя обязательство охранять имущество акционерных обществ и нести ответственность за ущерб или разрушения, которые могли быть причинены в результате волнений, восстаний или «иных внутриполитических событий».

Как видно, немецкая сторона отдавала себе отчет в том, насколько противоречили интересы германского капитала интересам грузинского народа, и, учитывая риск, связанный с функционированием акционерных обществ в этих условиях, стремилась получить необходимые гарантии.

На переговорах немецкая сторона обеспечила себе право эксплуатации и водных ресурсов Грузии. Было также оговорено, что соглашения, заключенные фон Лоссовым в Поти, не подлежат отмене.

Договоры входили в силу после упорядочения политических вопросов во взаимоотношениях между Германией и Грузией, т. е. признания независимости последней.

Таким образом, договоры, заключенные с Германией, фактически ставили экономику Грузии в полную зависимость от германского капитала. Единственное, чем готовы были заплатить представители Германии за столь значительное приобретение.— это признание независимости Грузии.

Вслед за подписанием договоров с представителями меньшевистского правительства Грузии лица, представлявшие немецкую сторону, подписали между собой другое соглашение, касающееся доли каждого в прибыли обществ, а также способов регулирования взаимоотношений с другими предпринимателями²⁰.

Немцы были вполне довольны результатами перегон.: ров. «Мы заключили с Грузией договоры и теперь можем эксплуатировать ее богатства, столь необходимые для наших нужд».— записал в своем дневнике посол Мекленбург-Шверинского герцогства фон Бранденштейн ²¹.

Об условиях заключенных договоров в Грузии стало известно лишь в начале августа. Кабальная сущность договоров была настолько очевидной, что ими остались недовольны даже многие члены меньшевистского правительства, не говоря уже о широких кругах населения Грузии. Обеспокоенный этим фактом, генерал фон Кресс срочно телеграфировал министру иностранных дел Германии, прося его сообщить подробно о политической

[стр. 115]

стороне заключенных договоров для соответствующего разъяснения общественности. «Ибо,— как писал он,— из-за действий оппозиции и социалистической пропаганды, начавшейся по этому поводу, может последовать падение кабинета»²².

Из текста этой телеграммы видно также, насколько дорожили в Берлине такими преданными слугами, как члены меньшевистского правительства.

Заключив экономические договоры, грузинская делегация приступила с представителями МИДа Германии к выработке политического договора. Август — сентябрь ушли на согласование пунктов на уровне советников. За это время Германия «добилась» согласия Советской России о признании Грузии независимым государством. Соответствующий пункт был включен в Дополнительный договор от 27 августа 1918 г.²³. К 3 октября проект политического договора с Грузией был готов. Он состоял из 8 глав и содержал ряд вопросов экономического характера. Основным результатом договора, по мнению членов грузинской делегации, было признание независимости Грузии. По этому поводу они не скрывали своей радости. Однако их ликование было преждевременным. Подписание договора затянулось, сначала в связи с правительственным кризисом в Германии, а затем из-за ухудшения положения германских войск на фронтах и надвигавшейся революции. Договор этот так и остался неподписанным ²⁴.

Пока в Берлине шли переговоры с представителями Грузии, немецкая делегация в Тифлисе не сидела сложа руки. Чтобы ускорить процесс втягивания Грузии в сферу влияния Германии, в начале июля немецкая делегация предложила правительству организовать в Тифлисе немецкий экспортно-импортный банк. Делегация представила подробный план привлечения в банк капиталов немецких колонистов и купцов, проживающих в Грузии. «Используя обширные связи, банк смог бы способствовать сбору сырья со всего края и продаже его немецким заготовителям. Банку будет дано право обеспечивать в первую очередь те круги населения, которые поставляют сельскохозяйственные продукты»,— говорилось в докладе немецкой делегации своему правительству ²⁵.

Члены делегации в ряде документов высказывали недовольство тем, что финансовое хозяйство Грузии, несмотря на рекомендации немецких специалистов, оставалось полностью расстроенным. Так, 24 августа 1918 г. немецкий советник центральной кассы тифлисского банка докладывал в Берлин, что «вот уже 12 месяцев, как из-за политического положения здешние банки вынуждены были приостановить свои операции и за неимением денег не выполнять заказы... Доверие к банкам совершенно подорвано, в связи с чем никто не вносит вкладов в банк на хранение, предпочитая держать деньги дома, в сейфах»²⁶.

[стр. 116]

Немецких коммерсантов и промышленников, стремившихся обосноваться в Грузии, не устраивало то, что единственным средством, при помощи которого грузинское меньшевистское правительство добывало деньги, было печатание банкнотов, не имевших никакого реального обеспечения. Вести в Грузии деловые отношения в рамках заключенных экономических соглашений на основе этих банкнотов было невозможно.

Учитывая это, 15 августа 1918 г. группа немецких банков («Дисконто-гезельшафт», Бременское торговое общество, Торгово-промышленный банк, фирма «Блайхредер», Немецкий банк, Дрезденский банк, фирма «Мендельсон», Гамбургская компания «M. M. Варбург») заключила с грузинским правительством финансовое соглашение. Банковская группа гарантировала грузинскому правительству заем в 54 млн. марок сроком на 28 лет на условиях 6% годовых с началом погашения в октябре 1924 г.²⁷.

Прибыль от этого займа должна была быть использована для того, чтобы поставить денежное обращение в Грузии на новую основу. Для этой цели основывался грузинский государственный банк, который получал исключительное право, разумеется под контролем немцев, на выпуск банкнотов в Грузии. Для гарантии уплаты процентов и возврата займа грузинское правительство закладывало выручку, которую оно должно было получить от акционерных обществ, создававшихся в соответствии с договорами от 13 июля. Финансовое соглашение от 15 августа ²⁸ фактически дополняли берлинские соглашения. Все эти документы, вместе взятые, по сути дела, лишали Грузию доходов от экономики своей страны на ближайшие десятилетия. В таких условиях самостоятельность Грузии была бы абсолютной фикцией, однако германским империалистам до интересов грузинского народа не было дела.

Установление колониального гнета

Немецкие оккупанты вели себя в Грузии, как в собственной колонии: по своему усмотрению проводили денежное обложение, отбирали скот, продукты питания, чинили всякого рода насилия ²⁹. Местными законами они пренебрегали, сложившиеся веками порядки и обычаи нагло попирали. Считая себя хозяевами страны, они уже разрабатывали планы онемечивания грузин и других народов Закавказья. Так, в одной из докладных записок немецкой делегации указывалось, что «немецкий язык, по имеющимся сведениям (в Закавказье), является довольно распространенным, так что можно без особого труда и далее распространять его»³⁰.

Заключение кабальных договоров открывало дорогу в Грузию вслед за представителями крупных монополий множеству

[стр. 117]

мелких немецких предпринимателей и дельцов. Появились их многочисленные проекты и предложения о строительстве в Грузии мясо-молочных, консервных, винно-водочных и других заводов, чайных и табачных фабрик ³¹.

В имперское ведомство экономики и на имя руководства немецкой делегации в Грузии поступало немало просьб также и со стороны немецких землевладельцев о разрешении приступить к изучению особенностей земледелия в Грузии с тем, чтобы в последующем основать там свои фермы ³².

Германские империалисты не скрывали, что намеревались со временем превратить Грузию в экономический придаток метрополии.

Меньшевистское правительство готово было во всем угождать немецким оккупантам. Какими бы вопиющими ни были действия захватчиков, о протесте с его стороны не могло быть и речи. Во всех министерствах и ведомствах сидели немецкие советники. Помимо банков под их контролем находились почта и телеграф. Немцы вмешивались в дела учреждений и ведомств. Немецкие советники, игнорируя местное руководство, сами давали низовым звеньям те или иные директивы.

Глава немецкой делегации фон Кресс считал возможным вмешиваться даже в спор между местными властями и отдельными землевладельцами. «Германская миссия ревностно защищала интересы помещиков»³³. Она зорко следила за происходящими в стране социальными процессами и каждый раз, когда возникали ситуации, угрожавшие господству эксплуататорского строя, предлагала свои услуги буржуазно-националистическому правительству ³⁴. Под «услугами» подразумевались, естественно, карательные акции и различного рода репрессии по отношению к местному населению.

Руководители немецкой делегации и представители германских монополий были недовольны низкой производительностью труда на шахтах и рудниках Ткибули и Чиатура, на погрузочных работах в порту Поти. Немецкие советники объясняли низкую производительность труда нежеланием рабочих трудиться и требовали от меньшевистского правительства введения жесткого трудового законодательства, которое допускало бы применение и карательных мер.

Немецкие оккупанты постоянно добивались неуклонного выполнения любых своих требований, в то же время просьбы местных властей, если они не касались подавления революционного движения в стране, как правило, оставались без внимания. И уж совсем не могло быть речи об элементарной ответственности и заботе о нуждах населения. В этой связи уместно напомнить, как немцы относились к проблеме обеспечения населения Грузии хлебом и другими продуктами.

Летом 1918 г. в Грузии снабжение населения продовольствием и товарами первой необходимости катастрофически ухуд-

[стр. 118]

шилось. Однако кайзеровская Германия, на помощь которой все еще надеялось меньшевистское правительство, ничего не хотела предпринимать.

В начале июля члены грузинского правительства пригласили фон Кресса и некоторых других ответственных лиц из немецкой делегации, чтобы ознакомить их с положением в стране. Немцев просили оказать помощь в снабжении населения продуктами, иначе — объяснили оккупантам — могут возникнуть голодные бунты. Фон Кресс дал обещание поставить этот вопрос перед своим правительством.

Н. Рамишвили, приняв слова Кресса за твердое намерение Германии прийти на помощь голодающему населению Грузии, объявил во всеуслышание, что «Германия решила оказать помощь хлебом». Опасаясь скандала, Кресс вынужден был 11 июля 1918 г. телеграфировать в Берлин, в министерство иностранных дел: «Вчера на заседании национального собрания Рамишвили под одобрение присутствующих объявил, что Германия будет посылать муку, хотя я ничего не обещал, а предпринял только соответствующий шаг в отношении Центральных держав. Я протестовал против искажения моих слов. Но тем не менее ныне в наших же интересах необходимо, чтобы Германия доставила муку. Компенсация поступит в виде меди»³⁵.

Не дожидаясь ответа из Берлина, Кресс 16 июля дал новую телеграмму сразу в три инстанции — генеральному штабу, имперскому ведомству экономики и ведомству военного снабжения. В телеграмме говорилось: «Положение в Грузии критическое. Правительство настоятельно просит поддержки продовольствием. Прежде всего наши кровные интересы требуют, в противовес серьезной пропаганде наших противников, поддержать грузинское правительство необходимыми на один месяц продуктами. Большое политическое значение имела бы немедленная отправка в Поти хотя бы одного маленького парохода, груженного мукой» ³⁶.

Из Берлина вскоре поступил ответ с категорическим отказом. Крессу давали понять, что в Грузию Германия пришла не для того, чтобы снабжать ее хлебом, а чтобы брать оттуда все, что необходимо для империи ³⁷.

Имперское ведомство экономики, игнорируя положение в Грузии, 22 июля в письме на имя министра иностранных дел Германии, наоборот, требовало, чтобы «при переговорах с представителями Грузии воздействовать на них с целью обеспечения вывоза из Грузии продуктов питания, семян, кожи, зерна и бобовых» ³⁸.

Видя, что на получение зерна из Германии мало надежды, грузинское правительство 3 сентября с ведома фон Кресса снарядило делегацию на Украину для переговоров о закупке зерна и других продуктов в обмен на марганец, табак, лавровый лист, шерсть. Делегация грузинского правительства, зная по соб-

[стр. 119]

ственному опыту, что Центральная рада Украины подобные вопросы сама не может решать, обратилась непосредственно к германским оккупационным властям в Киеве. Делегация Грузии попросила разрешения на закупку 59 тыс. т пшеницы, 17 тыс. т кукурузы и 16 тыс. т сахара. Но германские оккупационные власти на Украине не решились разрешить закупку продуктов без санкции своего правительства. Поэтому их представитель Мумм 4 сентября, информируя Берлин о просьбе грузин, писал в имперское ведомство экономики: «Мы обнадежили грузинских представителей скорым ответом, вместе с тем объяснили им, что требуемое количество продовольствия трудно достать. В ответ на это грузины подчеркивали свое бедственное положение. Просим сообщить вашу точку зрения»³⁹.

Из имперского ведомства экономики пришел ответ: Германия сама нуждается во всех перечисленных продуктах, на просьбу грузинской делегации о закупке продуктов следует ответить категорическим отказом ⁴⁰. Тогда фон Кресс решился снова обратиться с ходатайством в правительство. 14 сентября 1918 г. он направил в МИД Германии телеграмму следующего содержания: «Здесь положение все ухудшается. На немцев, которые “страну только высасывают, но ничего не привозят”, сваливают вину за дороговизну. Я настоятельно прошу направить, наконец, муку для Грузии» ⁴¹.

Однако в Германии никто серьезно не думал об оказании помощи далекой Грузии. Более того, чиновники разных рангов были серьезно раздражены тем, что вообще к ним обращались с подобными просьбами. Так, руководитель ведомства военного снабжения фон Вальдов 23 сентября в своем письме начальнику генерального штаба, министру иностранных дел и главе имперского ведомства экономики писал: «К нам поступают документы, свидетельствующие, что Грузинская республика просит значительное количество продовольствия у Украины и некоторые наши представители ходатайствуют об этом. Я не могу одобрить это и считаю ненужным присылать мне в дальнейшем какие-либо предложения на этот счет. Я прошу отклонять их без дальнейших разговоров, так как потребности Германии в зерне и другом продовольствии на текущий год не обеспечены.

При таком положении дел невозможно отдать Грузинской республике какое-либо количество продуктов... Я был бы благодарен вам,— продолжал фон Вальдов,— если бы на это было обращено внимание лиц, ведущих переговоры с Грузией, и было бы дано им указание отклонять все предложения относительно доставки ей продовольствия» ⁴².

Без внимания была оставлена также и просьба грузинского правительства о доставке товаров первой необходимости. Причем, как и на зерно, в обмен на эти товары грузинское правительство готово было поставлять руду, шерсть, табак и дру-

[стр. 120]

гие сырьевые материалы, т. е. речь шла не о безвозмездной помощи.

Еще 26 июля министерство иностранных дел Грузии предоставило германской делегации список товаров, которые желательно было бы завезти в Грузию.

20 сентября делегация Грузии в Берлине вторично представила этот список имперскому ведомству экономики. «Честь имеем выслать вам один экземпляр списка товаров,— писал руководитель грузинской делегации главе ведомства экономики,— экспорт которых в Грузию необходим. Мы готовы дать любую справку относительно неясных вопросов. Вас же просим позаботиться об ускорении разрешения на экспорт, без чего стал бы невозможен дальнейший ход наших дел»⁴³.

Однако грузинская делегация напрасно ждала ответа на свое письмо. Германия не собиралась оказывать помощь товарами, так же как и зерном.

После долгого ожидания грузинская делегация в начале октября направила повторный меморандум шефу имперского ведомства экономики. При знакомстве с текстом меморандума нельзя не обратить внимание на униженную форму, в которой грузинская делегация выражает свои законные требования.

Выше было показано, какими кабальными были экономические договоры, навязанные Германией грузинской стороне. Германия поощряла грузинских сепаратистов в их антинародной политике отторжения Грузии от России. Германия, естественно, должна была нести ответственность за критическое положение, в котором оказалась экономика Грузии. Но представителям грузинского правительства приходилось выступать в роли просителей. Так, текст меморандума гласил: «В августе с. г. экономическая комиссия грузинского правительства в Берлине начала свою деятельность по закупке товаров в Германии и в нейтральных государствах для вывоза в Грузию. Как известно Вашему высочеству, в Грузии царит их нехватка, из-за этого чрезвычайно вздорожало все продовольствие, от чего должно страдать не только местное население, но и представители немецкой империи в лице военных частей, находящихся в настоящее время в Грузии. Цены повысились не только на продовольствие, но и на различное сырье, в котором Германия крайне нуждается. И мы убеждены, что быстрое снабжение Грузии необходимыми товарами будет в интересах обеих стран. Скорое снабжение Грузии желательно также и по той причине, что распространение немецких товаров в этой и в соседних странах подготовило бы местные рынки для принятия товаров Германии без конкуренции со стороны других стран в будущем. Эти взгляды разделяли также до сих пор руководящие круги Германии, но когда комиссия приступила к практическому выполнению своей задачи, выяснилось, что почти невозможно осуществить экспорт из Германии в Грузию, поскольку комиссия в своих мероприятиях

[стр. 121]

наталкивается на такие трудности, которые невозможно преодолеть без дальнейшего содействия центральных правительственных органов» ⁴⁴.

Как ни старалась грузинская делегация облегчить кризисное положение страны, какие доводы ни приводила, подчеркивая выгоды, которые могла бы извлечь Германия, она ничего не добилась. Дело кончилось тем, что 11 октября делегацию пригласили в имперское ведомство экономики и заявили, что решение данного вопроса в настоящее время невозможно.

При всей жестокости и бесцеремонности политики оккупантов по отношению к местному населению германские империалисты все же не решались открыто демонстрировать безучастное отношение к нуждам населения в стране, правительство которой «пригласило германские войска в качестве защитников». Поэтому в Берлине вынуждены были прибегать к различного рода недостойным ухищрениям. Так, в октябре 1918 г. представитель имперского ведомства военного снабжения в Тифлисе Тило Вестерхаген предложил своему правительству для укрепления позиций Германии в Грузии заинтересовать грузинских коммерсантов и широкие круги местного населения немецкими товарами. Но поскольку Германия не могла направить достаточное количество товаров, необходимо прибегнуть к маневру. Вестерхаген писал: «С товарами, которые Германия может поставить только в ограниченном количестве, можно достичь кое-чего путем ловкой, но тайной работы прессы, публикуя статьи о том, что из Германии-де прибыли крайне необходимые товары, очень дешевые из особой любезности Германии к Грузии. Это надо делать время от времени и весьма осторожно»⁴⁵.

Следует отметить, что этот план Вестерхагена был одобрен министерством иностранных дел и другими ведомствами ⁴⁶.

Никаких товаров из Германии еще не поступало, но вскоре в тифлисской газете «Борьба» появился явно инспирированный немцами материал. Один из корреспондентов газеты был приглашен взять интервью у членов немецкой делегации и, ссылаясь на помощника фон Кресса, профессора Цугмайера, писал, что для Грузии «выписано много товаров широкого потребления, хотя и Германия в настоящее время сама испытывает в них нужду»⁴⁷.

Как видим, немецкие оккупанты не останавливались перед любыми, даже самыми низкими и бесчеловечными (речь шла о судьбе людей, испытывавших жестокую нужду в самом необходимом) приемами, чтобы продлить свое хозяйничанье в Грузии. В то же время в Германию вывозились богатства страны: марганец, табак, кукуруза, шерсть, кожа, фрукты, винно-водочные изделия. По признанию самих членов немецкой делегации, за короткий период времени, с мая по сентябрь 1918 г., из Грузии вывезено было товаров и продуктов на 30 млн. марок⁴⁸. Несмотря на это, немецкая делегация получала все но-

[стр. 122]

вые и новые директивы из Берлина об увеличении поставок Германии. В Берлине были недовольны тем, что предполагаемого количества продуктов и некоторых материалов в Грузии не оказалось. Германские представители имели прямое указание изымать даже последние запасы страны.

Государственный секретарь ведомства военного снабжения в сентябре 1918 г. писал имперскому ведомству экономики, что, по его данным, перед войной доля экспорта сельскохозяйственных продуктов из Закавказья составляла примерно 1/9 часть экспорта всей Российской империи. «Насколько запасы Грузии, имеющиеся в данное время в наличии,— говорилось далее в письме,— допускают возможность экспорта, нельзя судить на основании цифр, характерных для мирного времени. Поэтому я был бы благодарен Вам, если бы немецкому представительству в Тифлисе было дано распоряжение, опираясь на эти цифры, проверить, нужно ли отказаться от ранее намеченных цифр общего вывоза. При этом прошу исходить из того, что наше продовольственное хозяйство должно получать прибавку, особенно жира и зерна, и что интересы фатерланда должны быть выше интересов населения Грузинской республики»⁴⁹.

В имперском ведомстве экономики, разумеется, не имели ничего против, и соответствующее распоряжение в Тифлис последовало немедленно ⁵⁰ .

Германские империалисты, стремясь лишить Грузию поддержки со стороны верной и испытанной покровительницы — России, добивались от Советского правительства признания ее независимости. Однако предотвратить последствия этой «независимости»— хозяйственную разруху, нищету населения — они не собирались, поскольку Грузия, по замыслам берлинских стратегов, должна была стать колонией кайзеровской Германии.

Для лучшего понимания, насколько иллюзорной была независимость Грузии, можно привести отрывок из письма министерства иностранных дел Германии имперскому ведомству экономики, направленного 28 августа 1918 г., т. е. через день после подписания Добавочного договора с Советской Россией. В письме, в частности, говорилось: «В политической области признание независимости Грузии является одним из основных достижений, значение которого нельзя недооценить. Однако далеко идущие пожелания Грузии (союз, военная конвенция, гарантия территории) должны остаться невыполненными»⁵¹. Эту же мысль, но иными словами еще раньше высказал посол Германии в Константинополе в донесении своему министерству иностранных дел. Рекомендуя не препятствовать проникновению турок в Закавказье, он писал: «Правда, мы обещали Грузии признать ее самостоятельность, но не завоевывать последнюю для нее» ⁵².

Так благодаря ухищрениям германского империализма Грузия стала жертвой грабительской политики колониализма.